— Вот это да! — изумился Редди. — Я был прав, это русские, чертовы русские!
Неожиданно летающая машина камнем рухнула на землю.
— Пошли, — на бегу крикнул Джош другу.
Кейси и Абдикадир тянули за рычаги управления основным двигателем, борясь с центробежной силой, создаваемой несущим винтом. Им удалось выключить его, после чего скорость вращения вертолета вокруг основного вала резко упала. Но без питания машина не могла оставаться в воздухе и перешла в свободное падение.
Земля неожиданно бросилась навстречу Байсезе. С устрашающей четкостью она видела, как осколки камней и куски грунта, на которых все еще оставалась убогая растительность, полетели во все стороны, отбрасывая длинные тени в свете слишком низко стоящего солнца. Женщина все думала, какой клочок этой враждебной земли станет ей могилой. Но пилоты не подвели. В самый последний момент выпуклая кабина рванула вверх и почти выровнялась. Байсеза понимала, насколько это важно. Возможно, им еще удастся выбраться из этой передряги живыми.
Последнее, что она видела, был мужчина, который приближался к гибнущей «Птичке-невеличке», держа какую-то винтовку на изготовку.
Вертолет ударился о землю.
5. Союз
Для Коли Слияние прошло почти незаметно. Все началось с потери сигнала, размытой картинки на мониторе и тишины в радиоэфире.
Утвержденное время отсоединения космического корабля «Союз» от орбитальной станции наступило. Состоялся обмен прощальными рукопожатиями, тяжелые двойные люки закрылись, и хотя отстыковка «Союза» еще не произошла, Коля уже покинул свое орбитальное жилище, где провел три месяца своей жизни. Теперь им предстояло лишь короткое путешествие домой, всего-навсего четыре сотни километров вниз сквозь атмосферу земли к ее поверхности, где Колю ждала молодая жена и дети.
Полное имя сорокаоднолетнего Коли звучало так: Анатолий Константинович Криволапов. Это было его четвертое дежурство на Международной космической станции.
Коля, Муса и Сейбл, экипаж «Союза», плыли сквозь бытовой отсек, направляясь в спускаемый аппарат. Оранжевые скафандры космонавтов, все карманы которых были доверху набиты сувенирами, которые они намеревались скрыть от глаз наземных команд, делали движения людей неуклюжими. Бытовой отсек должен был отделиться при входе в атмосферу и сгореть в ее верхних слоях вместе со всем хламом, накопившимся на МКС. Это касалось и медицинского мусора и изношенного белья. Сейбл Джонс, единственный представитель Америки, плыла впереди и громко выражала свое недовольство на грубом английском, свойственном южанам.
— Господи, а это что, казацкие портянки?
Муса, капитан «Союза», и Коля молча переглянулись.
Спускаемый аппарат представлял собой тесную маленькую кабину, внутри которой были установлены три сиденья. Несмотря на то что Сейбл готовили как системного техника этого корабля, на обратном пути на Землю ей отводилось едва ли не место пассажира. Поэтому она первой влетела в кабину и не без труда умостилась в правом кресле. За ней последовал Коля, который вскарабкался на отведенное ему по должности левое кресло бортинженера. Спускаемый аппарат был таким крошечным, что когда Коля направлялся в самый дальний его угол, то случайно зацепил ногу Сейбл, отчего та одарила его недовольным взглядом.
Наконец Муса, прижимая шлем к груди, тяжело опустился на свое кресло, словно яркий оранжевый шарик. Многослойный костюм космонавта делал этого и без того крупного человека еще больше. Кресла в кабине были так близко расположены друг от друга, что, когда все трое заняли свои места, их колени были прижаты в одну линию и Муса, пристегивая себя ремнями безопасности, неуклюжими движениями толкал Сейбл и Колю то в одну сторону, то в другую.
Несложно было предсказать реакцию Сейбл:
— Где делали эту штуку, на тракторном заводе?
Этого-то Муса и ждал:
— Сейбл, я три месяца мирился с твоей болтовней на станции, потому что ничего не мог с этим поделать. Там ты была капитаном. Но на борту «Союза» командую я, Муса Хироманович Иванов. И до тех пор, пока наземная команда не откроет люк и не вытащит нас наружу, вы, мадам… Как там у вас говорят… Заткнете свой чертов рот, дамочка!
Лицо Сейбл окаменело. В свои пятьдесят Муса был матерым космонавтом, которому и самому доводилось быть капитаном на космической станции и даже служить на Луне, хотя и не в должности командира международной базы. В тот момент все трое понимали, что сделанный Мусой выговор Сейбл слышали как их товарищи на станции, так и командование на Земле, что было куда важнее.