Но вот ОН совладал с собой, искры гнева потухли в глазах, рот снова искривился в усмешке, при этом его голова, словно по привычке, немного отклонилась в сторону, снова ослепив её безупречной линией подбородка. Глядя в сторону, ОН насмешливо распорядился: “Вы останетесь здесь до утра, наверху вам обустроили комнату. Там у вас будет время подумать о своём неблагоразумии. Небольшое удержание против воли послужит хорошим уроком.”
Оставив её в полном замешательстве, незнакомец двинулся в другой конец огромной комнаты, где и исчез в арке.
Она не хотела оставаться здесь. Сейчас ОН вернётся, и она попросит отпустить её. Смиренным голосом, глядя в пол, как при разговоре с султанами, пообещает никогда больше не беспокоить незнакомца. Она подождёт его возвращения в комнату на диване.
И вдруг до неё донёсся плеск воды. Она прислушалась внимательней. Незнакомец рассекал бассейн! Туда-сюда.
Она поднялась с дивана, и двинулась в ту часть комнаты, где исчез ОН. Она вошла в арку и остановилась. Дорогу преградила штора из стекляруса, переливающаяся и сверкающаяся под светом маленьких круглых ламп, вмонтированных в стену. Сквозь прорехи между сияющими, как маленькие бриллиантики, нитями она могла видеть смежное помещение.
Его освещали лишь луна и звезды. Преграда из сияющих нитей не мешала ей наблюдать за незнакомцем, который уже не плавал, а размышлял о чём-то, вальяжно облакатившись о бортик. У неё бы не получилось незаметно приблизиться к нему: нити стекляруса зазвенят, как сотни колокольчиков, от самого лёгкого прикосновения! Она стояла и наблюдала, не решаясь нарушить его покой.
Наконец, она решилась и как можно аккуратней отодвинула часть нитей, моля их не шуметь так сильно. Ноги ступили на кафель, и ступни ощутили приятную прохладу. Теперь, когда можно было лицезреть помещение во всей красе, у девушки перехватило дыхание. Бассейн представлял собой постройку в виде большого стеклянного парника, сквозь который можно было наблюдать звёздное небо. Вода в бассейне сияла от лунного света!
ОН словно не услышал ничего, продолжая неподвижно стоять в воде спиной к ней. Хорошо развитые трапецевидная и широчайшая мышцы спины создавали эффект бабочки. Длинные волосы были собраны в шишку на затылке.
Она двинулась к нему почти на цыпочках, стараясь касаться кафеля максимально беззвучно. До него оставалось каких-то два метра, когда незнакомец резко повернул голову направо, словно красуясь линией подбородка, и не глядя на Анастайшу, довольно грубо осадил её:
- Я не звал вас!
Она стушевалась от неожиданной грубости. ОН словно почувствовал её состояние.
- Уходи в свою комнату, Тамара! - добавил он её имя, чтобы смягчить резкость слов, впервые обращаясь к ней на “ты”, - Наверх. Самая левая спальня!
- Я не хочу оставаться здесь! Пожалуйста, отпустите меня! - покорным голосом попросила она.
- Да уходи же!
Ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Когда нежные колокольчики стекляруса вновь зазвенели под прикосновением её пальцев, ОН вдруг окликнул её:
- Тамара!
Окрылённая надеждой вырваться отсюда, она обернулась:
- На самом деле, я не видел твоего лица. Поэтому ты снова ошиблась. Мне незачем жалеть тебя, ровно как и незачем испытывать какие-то иные чувства. Кроме любопытства, конечно, - она видела его голову лишь в полоборота, но на его чувственных губах вновь явно заиграла усмешка.
Глава 9
Когда утром она проснулась в одной из его спален для гостей, ей не пришлось долго вспоминать, где она и что произошло вчера, поскольку ОН был в её сне. Сновидение всё ещё крепко держало её в своих цепких когтях. Ей приснилось, будто одна из пугающих ночных теней проникла в комнату и бесшумно замерла возле её кровати. Это был ОН. НЕЗНАКОМЕЦ! И его длинные чёрные волосы свободно ниспадали по плечам.
Дух Тамары стоял за его плечом и равнодушно лицезрел собственное спящее тело. Её тело лежало на животе, лицом к стене, с волосами, свободно раскидавшимися по подушке. Они вместе наблюдали за её бездвижной фигурой во мраке комнаты. Маска лежала на столике, и Тамару вдруг приятно осенило: в такой позе ему не видно её лицо!
Сквозь тишину и тьму она услышала тихий вздох. И затем слова, больше похожие на стон. “Я опять не вижу твоего лица! Почему я не могу увидеть его?”