Марс явился миру как чудо человеческих амбиций, архитекторской, инженерной и маркетинговой мысли три года назад, и теперь заслужил право называться не сердцем Москвы, но сердцем мира.
Как сердце гоняет кровь по круговой, так и новоявленный город-спутник притягивал к себе бесконечные потоки страждущих красивой жизни вместе с их мечтами, желаниями, страстями, кошельками и кредитками.
Пилигримы религии развлечений приезжали и уезжали, только чтобы однажды вернуться вновь. Туда-сюда двигалась река людей, машин, самолётов, частных джетов. Туда-сюда. Этот поток людей не спугнуло даже надвигающееся ненастье. Божественные силы не имели власти под куполом Марса. Здесь царил гений человека. А также его деньги и честолюбие...
Когда Мерс с Тамарой вынырнул из-под спасительного купола Марса, его окатило дождём, а небо на секунды утонуло в зигзагообразном огне, за которым последовал чудовищный раскат грома.
Глава 2
В понедельник ровно в 21:30, на полчаса позже, марсо-такси высадило Тамару на парковке азиатского клуба-отеля Золотой Дракон. Бабочка лежала в сумке. Она не поленилась и ещё раз проверила, всё ли в порядке с её алиби. Маска была на лице. Вот только как Майкл узнает её под маской? Ведь там все будут в масках? Но, видимо, как-то узнает.
Разверзнувшаяся везувием пасть дракона над парадным входом живородила языки пламени. Шумная да пьяненькая компания мажоров не солоно хлебавши с недовольными гиками возвращалась на парковку, обсуждая следующую цель бессонной ночи.
У входа её остановили:
- Мэм, сожалею, но сегодня закрытое мероприятие. У вас есть пригласительный? - обратился было швейцар и к ней.
- Есть, - коротко ответила она и полезла в сумку.
- Мэм, начало в 21:00, вы могли пропустить самое интересное, - с мягким упрёком мужчина поклонился и распахнул дверь.
Она вошла в холл, и голова закружилась от избытка золотого валюра вокруг. Женщина в огненно красном платье и золотой маске-короне с улыбкой двинулась к ней. Её иссиня-чёрные волосы каскадом ниспадали на красное платье. Диковинная птица из зачарованного леса!
Чёрные глаза женщины неколько секунд изучали пригласительный, затем проницательные глаза стали изучать её. Они почти раздели её. И вновь женщина любовно улыбнулась ей:
- У вас красная ложа! Я провожу вас.
Тамара последовала за мягкими покачивающимися бёдрами по длинному, слабо освещённому, узкому коридору цвета красного алжирского золота. Они шли по периметру вдоль множества закрытых дверей. Официанты бесшумно курсировали между ними. Все они были азиатами.
- Вы сказали, у меня красная ложа. А какие цвета есть ещё? - полюбопытствовала Тамара.
- Все золотые. Красная только одна, - глаза её проводницы многозначительно блеснули сквозь прорези маски двумя чёрными бриллиантами в инкрустации короны.
- Ах вот как! - эхом отозвалась Тамара.
Ну и Майкл! Вот выдумщик! Сколько же он заплатил за то, чтобы ей (или им?) предоставили уникальную ложу? И всё это ради розыгрыша? Или... Не решил ли он приударить за ней? Эта идея вперые пронзила её голову. Голову пронзила резкая, как миигрень, боль. И отпустила. Как же так? Ведь Майкл видел её лицо. И что же, йельскому щёголю нужна была её душа?
- А там будет ещё кто-то, кроме меня? - с деланным равнодушием поинтересовалась она.
- Только вы, - пообещала женщина.
Другими словами, Майкл придёт позже или как бы случайно подойдёт к ней на танц-поле или что он там придумает ещё?
Наконец, женщина остановилась возле одной из дверей и открыла её. Вырвавшиеся наружу звуки оглушили взволнованную девушку.
- Через двадцать минут начнётся основная часть. Кнопка для вызова официанта за диваном. Приятной встречи с суперлунием! - пропела женщина-птица, прежде чем предоставить её самой себе.
Тамара шагнула навстречу музыке и оказалась внутри небольшой комнаты с круговым диваном, столом и небольшим балконом, открывающим обзор на танцпол и сцену. Всё здесь, от стен, обтянутых красным шёлком, до кожаных диванов, было кроваво-красного цвета.
Тамара не без удовольствия заметила внутреннюю задвижку на двери ложи. Пожалуй, она закроется сразу после заказа еды и напитков и сверху насладится видом Майкла, берущего эту крепость приступом. Она уже развеселилась. На её губах мелькнула лукавая улыбка. Огромное зеркало с красными партьерами во всю правую стену привекло её внимание. Оттуда на неё смотрел призрак. Что-то потустороннее было в хрупкой, одинокой фигурке с глазами, горящими сквозь прорези маски. Может быть, виновато было платье, которое она надела впервые, создающее иллюзию чужака, может быть, тревога в глазах, а может, всё дело было в трёх витиеватых канделябрах с шестью свечами каждый, пламя которых подрагивало словно от затаённого страха. Число зверя! Мелькнуло в голове, и она поёжилась. На секунду всё это зарево, мерцающее в неровном свете канделябров, оживило в голове жуткую картину из прошлого: самопальный факел в сантиметре от лица, готовый навсегда слизнуть горячим языком черты её лица, жуткие пыпученные глаза, сияющие торжеством, и злорадная улыбка. Но видение так же быстро исчезло, как и появилось, ни чуть не расстроив её. В конце концов, в ту страшную ночь её лишили лишь женской красоты, а не человеческого достоинства.