С одного из кресел снова сорвался один из младших монахов, подбежал к девушке и, неуклюже присев на корточки, нарисовал вокруг неё мелом круг.
- Круг защиты, вот что это! – торжественно объявил монах-обвинитель. – Мы тоже не беззащитны! Мы тоже изощрены в своей борьбе с Дьяволом! Не беспокойтесь, милорды, на этом судилище над подругой Дьявола вам не грозит ничего! Вы под защитой Бога! – И с этими словами он приблизился к Тамаре, и обойдя её сзади, сорвал с неё плащ.
В ту же секунду помещение наполнилось знакомым Тине сверканием золотых чешуй Дракона Заратустры.
Зал тем временем накрыло удивленными криками и возгласами. Тамара стояла совершенно обнаженная, и мощное сверканием её нагого тела затмевало безобразие её лица. Все забыли о нём. Видя это, монах тут же снова набросил на неё плащ. И видение закончилось. Тамара смотрела вперед со спокойным, невозмутимым лицом. Как будто её здесь и не было. Но в её глазах тлел огонёк гнева.
Голос монаха снова взмыл к куполу зала:
- Вы видели это, милорды! Вы всё видели!
Но зал, потрясенный, безмолвствовал. С бледным лицом сидел и человек с жезлом в правой руке.
- Эта женщина виновна! Она только что доказала это! Всего секунда, и вот вы уже почти околдованы, несмотря на круг защиты, несмотря на то, что здесь присутствуют самые натренированные духом сыны церкви. Сожжем её и выполним свой долг перед Богом!
Но зал безмолвствовал, будто волна ненависти отступила назад, возможно, чтобы ударить с новой силой. Но Тина почувствовала неладное. Где-то во всём этом крылся подвох. Её не казнят. Не сожгут. Никто и ничто не поможет Тине, потому что… Её невидимые, но всевидящие глаза стали метаться по залу, как огонь по лесу в жаркую пору. Подвох крылся где-то здесь. Она уже больше ничего не видела и не слышала, фоном злобствовал голос монаха с глазами, так похожими на её, а она лихорадочно искала.
Наконец, она увидела Его. Он сидел в самом дальнем ряду. Завёрнутый почти в такой же балахон, как и Тамара. Его лицо, так же как и её, было закрыто капюшоном, но из-под края ткани испепеляющим огнем горели узкие глаза-бритвы. Усилием воли, она сделала увеличение, словно смотрела на него через микроскоп. Под покровом капюшона двигалось нечто всесильное и мощное. Это был океан, который звучал опаснее и мощнее, чем рокот в зале, чем визгливый, полный ненависти, голос лысого монаха. Тина не знала, кем является этот таинственный человек. Но в нём-то и крылась её погибель. Всё кончено! Океан готовился раздавить каждого здесь, кто хоть попытается прикоснуться пальцем к Тамаре! Тине на секунду стало страшно.
Но овладев собой, она вдруг поняла. Этот человек! Вот кто ей нужен. В нём её слабость. Но и сила. Он - единственный шанс погубить её…
Глава 28
В бизнес-зале Red Apple, принимавшем аукцион эксклюзивных драгоценностей, сидело около ста леди и джентльменов. Напряжение в зале достигло точки кипения: разыгрывался самый лакомый лот этого дня - “Глаза Немезиды”, пара уникальных чёрных бриллиантов в двадцать карат. Их окрестили “чёрными близнецами”. Информационный каталог аукционного дома сообщал, что, согласно легенде, владелец этих бриллиантов становился неуязвимым перед своими врагами. Его последним хозяином, непобедимый африканский диктатор, погиб от рук бунтовщиков через неделю после того, как подарил эти бриллианты своему старшему сыну в честь совершеннолетия. Бунт был организован как раз его старшим сыном.
Таблички подымались над головами жаждущих приобрести дорогую диковинку так быстро, что ведущий торгов не успевал досчитать до двух. Когда цена выросла до десяти миллионов долларов, в споре за лот наметилось два лидера: человек, занимающий четвертую позицию в российском списке Форбс, Григорий Пугач, и итальянский толстосум, табачный магнат, Джильермо Пальмосо. Ни один из них не собирался сдаваться. Мужчины сражались за право стать владельцем чёрных близнецов с одинаковым упорством, хотя и с разными целями. Пальмосо желал угодить своей новой пассии, знаменитой китайской киноактрисе, чьего расположения он в данный момент добивался сверхдорогими подарками. Пугач же, как и многие беспринципные и жестокие люди, не верил в ад или рай после смерти, но зато верил в некие сверхъестественные силы, которые могли защитить его пока он жив. Врагов он имел больше, чем друзей, давно привык к такому статусу кво, даже наслаждался им, и ещё один враг в лице Джильермо Пальмосо не помешал бы ему для ровного счета.