Эти каменные руки, ожившие в танце, породившие песню каменные глотки, в очередной раз заставили Тамару почувствовать, как мурашки побежали по телу. Она не могла привыкнуть к тому, что видела. Созерцание рукотворных чудес всегда граничит с суеверным ужасом. Когда ты находишься среди самых величественных пейзажей, созданных природой, например, в крутых горах, посреди водопадов, стоишь на краю бездонного каньона, тебя охватывает благоговейный восторг перед силами природы, которое породили такое. Однако когда наблюдаешь воочию чудеса, порожденные гением человека, твоя душа испытывает затаённый страх перед будущим. В такие моменты все футуристические картинки апокалиптического характера становятся пугающе реалистичными и близкими...
Когда машина Тамары уже приближалась к южным воротам, “живое” здание давно потерялось за другими сооружениями Марса. Тамара больше не думала о страхе перед будущим. Прикрыв глаза, она размышляла о том, что за этим фокусом и не было и никаких больших чудес. Нет никакой человеческой силы, способной вдохнуть жизнь в каменные изваяния: это было лишь прекрасной иллюзией. В действительности, абсолютно мёртвые статуи лишь прятались под толстой пеленой игры света и тени.
Затем её мысли снова вернулись в прежнее русло. Кто он? В какой тени прятался? Почему написал, что опасно выяснять его личность? Её лицо без маски так сильно не понравилось ему? А могло ли оно понравиться? Этот риторический вопрос обжог сильнее, чем всегда. Хотя она думала, что научилась спокойно задавать его себе. В сердцах она достала браслет. Она смотрела на него с ненавистью.
С высоты своего пьедестала одно из каменных тел, почти вжавшись в благодатную полосу тьмы, слепым взором продолжало наблюдать за удаляющимся Мерседесом. Незрячие мёртвые глаза мигнули. Тамара тяжело вздохнула и сунула браслет обратно.
Глава 4
Внутри самого шикарного офиса Яблока - а это был кабинет управляющего - вокруг дубового стола совещаний восседало семь мужчин в деловых костюмах.
- Борис, сколько люксов простояло у нас порожняком в прошлом месяце? - вопрошал одетый с иголочки русоволосый, сияющий лоском моложавый красавчик, сидящий во главе стола. Его красивые глаза-хамелеоны, которые обычно светились исподлобья каким-то загадочным порочным светом, теперь оглядывали сидящих тяжёлым взглядом.
- Десять процентов! - не задумываясь с гордостью ответил коротенький крепыш, преданно поблёскивая очками в сторону босса.
- Десять? Это очень плохая цифра! - с трагизмом в голосе восклицал Майкл, светя v-образным вырезом футболки под элегантным пиджаком. Этот элеент кэжуал-тиля делал его невероятно сексуальным - И это при общей загрузке в девяносто процентов! Знаете сколько по статистике в мире миллионеров? Более двенадцати миллионов!!! Только вдумайтесь в эту гигантскую цифру! - энергичным движением пятерни он сгрёб русые волосы назад, словно бы они мешали ему воочию увидеть эту воодушевляющую цифру перед глазами (хотя его волосы в тщательно продуманной, требующей немало усилий и геля, небрежности стремились вверх в бесконечность и не думали поддаваться силе гравитации). С горячностью он продолжал, - Даже если каждый из них приедет в Марс только раз в год, то в месяц здесь будет прохлаждаться не менее одного миллиона таких, как они! Сделайте так, чтобы они готовы были биться за возможность останавливаться у нас! Потому что хорошая цифра - это “ноль”! - всем своим видом он напоминал сейчас разогнавшийся фирменный экспресс.
- Наших люксов и пентхаусов не хватит на всех! - попытался возразить очкарик.
- Но десять процентов люксового номерного фонда всё-таки не принесли никакой прибыли! Мы не можем существовать порожняком! Мы не обычный пятизвёздочный отель! Нас не интересуют их правила! - Майкл поднял палец куда-то в неопределённость и зачем-то сам посмотрел на его кончик, словно бы это был флюгер, указывающий направление правильного движения. - Вы все получаете очень высокие зарплаты не за корочки Гарвардов, Стенфордов, Оксфордов, МГИМО, а за идеи, которые вы должны приносить мне в клювиках на совещаниях! За идеи о том, как повысить прибыль! Нет идей, зачем вы Яблоку?
- А почему ты не упомянул Йель? - ехидно вставил директор по маркетингу.