— Вроде того, которого ты назвала «подарком»?
— Случайность, — дух отражения пожала плечами. — Он должен был умереть, но каким-то образом растянул своё существование.
— Ты использовала эту случайность, чтобы лишить меня тонких тел и запереть в нулевом мире?
— Мне нужно, чтобы ты был сильным. Разрушат твои основы — последнее, чего бы я хотела. Павшие уже начали действовать, злые боги освобождены. Появление Дантерро — лишь вопрос времени. Ты должен стать сильнее, если не хочешь погибнуть. Они придут наводить здесь порядок и я не смогу помешать им из-за старого договора.
— И что же будет с моими родными, когда сюда прибудет армия богов?
— Я позабочусь о них. Пока они — обычные смертные, им мало что угрожает. У меня есть власть в этом вопросе.
— Хорошо… Я посещу эту темницу титанов, — Инк задумался в поисках подходящего решения. — Но отказываться от своего текущего положения я тоже не намерен.
Инк дал мысленную отмашку и бессознательная часть его светоча, ответственная за игру, выпустила глобальное обновление. Всем владельцам карт предложили выбрать дальнейшую ветвь развития. Одна из них получила название «Кодекс империума», а другая — «Путь аристо».
— Решил дать им такую силу? Зачем? — дух отражения рассмеялась. Инк знал, что во множестве игроков присутствуют частички её души, поэтому скрыть от матери-предка информацию об игре всё ещё очень тяжело. Но она игнорировала все действия Инка. Он выбрасывал частиц её души из светочей владельцев карт при первой возможности. Инк нарушал баланс мира отражения, предоставляя новые навыки в обход устоявшейся системы. И всё же дух-отражение никак на это не реагировала. Ей будто было наплевать на все его манёвры и действия. — Полагаю, ты думаешь, что они помогут тебе справиться с богами? Это довольно наивные мысли.
— Помощь? — Инк вперил острый взгляд в лицо матери-предка всего человечества. — Они все — обычные подопытные. Мне плевать на то, чего хотят духи, боги, ты или архидемон. Всё будет так, как я решу!
Инк посмотрел на калейдоскоп снов. Роун совсем недавно поменяла в нём обломки чужих душ. Всем в этом доме должны были сниться радостные картины, даруя хороший отдых и поддерживая тихое счастье. Инк развеял мнимое тело, возвращая сознание на арену. Перед самым исчезновением он успел заметить на лице духа-отражения одобрение и заботу. По какой-то причине её облик застыл, совершенно не изменяясь вплоть до самого исчезновения Инка.
На какой-то отчаянно короткий миг Инк захотел, чтобы дух отражения оказалась заботливой матерью человечества.
«Быть может, если мы все… люди… будем воспринимать её именно так, она станет…»
Инк покачал головой. Чувствуя горечь, он прогнал бесплодные надежды прочь.
Инк стоял в комнате на арене, прижимая к себе дрожащую Роун. Часть волн докатилась до неё через соединяющую души связь. Инк посылал ей чувство уверенности, заботы и ободрения. По какой-то причине Роун задрожала лишь сильнее.
— Ты как? — беспокойство за возлюбленную терзало и окутывало чувством бессилия.
Роун помотала головой и уткнулась лицом в грудь Инка. Иногда молчание гораздо дороже любых слов.
«Тёмные волны и жажда свободы… от любых цепей и кандалов. Какое сильное чувство. Роун… — Инку не нужно было объяснять что именно чувствовала его любимая, когда её коснулись волны настроения тёмного клинка. — Если однажды она захочет свободы, я дам её.»
Это было странное и противоречивое чувство. Инк желал, чтобы Роун была всегда рядом с ним, но ради её счастья он был готов пожертвовать своим.
«Конечно, — думал Инк. — Ведь моя любовь фальшива, поэтому я готов отпустить Роун. По-настоящему любящий не стал бы этого делать. Так?.. Ну, а пока я буду заботиться о ней. Столько, сколько она позволит.»
Нарака сидел в Замке Гудар, вертел в руках печать-ключ, открывающую зал Совета буфера, и вместо радости ощущал лишь разочарование. Его обуревало сильное желание бросить предмет власти в дальний угол каменной комнаты, но это определённо ни к чему не приведёт. Нарака получил власть и влияние. Его многочисленные потомки заняли твердыню, которая некогда принадлежала Де Монтье без каких-либо препятствий. Никто не пытался разграбить архивы, никто не стремился бросать вызов позиции его клана. Механизм управления буфером работал, как строгие часы.
«Нас выбрали, чтобы избежать недовольства между кланами большой тридцатки, — Нарака был не самым образцовым человеком, но дураком его не назвал бы никто. — Мы оказались самым выгодным…»