— Я попал в лазарет из-за раны на пальце. Окна там закрашены, но в одном месте краска облупилась.
Он задумался.
— Да, думаю, что это была ты. У тебя есть зеленое пальто?
— Нет, — ответила Лиза.
— Значит, это была не ты. Глупо было думать об этом силуэте в течение нескольких месяцев, воображая у него твое лицо, Лиза…
Взглянув на нее, Франк прошептал:
— Твое прекрасное лицо…
Лифтер пожал руку своему коллеге и отправился за велосипедам, стоявшим в закутке, предназначенном для личных вещей обслуживающего персонала. Надев длинный черный плащ и вязаные шерстяные перчатки, он вернулся к лифту, но на этот раз в качестве пассажира.
— До завтра, — бросил ему вслед коллега.
Лифтер, закончивший свою работу, был старым человеком с отекшим лицам. На последней войне он потерял ногу и с тех пор пользовался специальным велосипедом с зафиксированным колесом, на котором была всего одна педаль. Он спустился вместе с рабочими, благоразумно сгрудившимися на тротуарах лифта, — центр кабины был занят автомобилями и мотоциклами.
Когда лифт спустился вниз, лифтер пропустил всех остальных пассажиров, потому что, будучи сознательным человеком, он всегда чувствовал себя при исполнении служебных обязанностей. Оказавшись один, он направился к зияющей решетке и тут-то обнаружил два черных мотоцикла, поставленных на тротуаре. Он удивленно огляделся, никого не увидел и подошел к мотоциклам. Это были подержанные мотоциклы, их просто недавно покрасили. Наконец, старик выехал из лифта и пересек туннель, старательно нажимая на педаль. Выехав из второго лифта, вместо того чтобы уехать, он направился к конторе, где у фаянсовой печки грелись служащие.
— В левобережном лифте кто-то бросил два мотоцикла, — сказал он.
Его коллеги замолчали и недоверчиво взглянули на него. Каждый день в контору приносили забытые вещи: перчатки, велосипедные насосы, сумки и шарфы. Но никто еще не находил двух мотоциклов.
— Скажите-ка, папаша Кутц, у вас, наверное, галлюцинации! — захихикал начальник.
Калека пожал плечами.
— Два черных мотоцикла, — сказал он. — Пойдите сами посмотрите.
И лифтер вышел, осторожно прикрыв за собой стеклянную дверь. Его искалеченная фигура скрылась в туманной дымке. Служащие вопросительно посмотрели на своего начальника. Тот снял телефонную трубку и вызвал противоположный берег, чтобы проверить эту информацию.
— Это дорого обошлось, не так ли? — спросил Франк.
— Что? — не поняла Лиза.
— Мой побег. Что, немецкие наемники любят монету?
— Сто тысяч марок, — небрежно бросила Лиза.
Франк присвистнул. Затем, после короткого молчания, спросил с некоторой робостью:
— А как ты их достала?
Лиза опустила подбородок.
— Благодаря Паоло и Фредди, — лаконично объяснила она.
Франк хотел было что-то ответить, но ему помешал какой-то шум, идущий со склада.
До Франка и Лизы донеслись восклицания на немецком языке, затем на лестнице, ведущей в офис, раздались шаги. Друг за другом появились Паоло, Фредди, Баум и Варнер. Фредди и Баум несли свою форму: длинные прорезиненные плащи и плоские фуражки.
— Конец второй серии! — объявил Фредди.
— Удачно? — спросила Лиза.
— В фургоне так мало отверстий, что он все не хотел тонуть, — пояснил Фредди. — Нам пришлось ждать. Представьте себе, что месье Болван (он указал на Баума) забыл выключить фары, они светятся под водой, прямо феерия какая-то.
— Черт побери, — выругался Паоло, — не привлечет ли это внимание?
— Для этого нужно, чтобы кто-нибудь отправился гулять по берегу фарватера, а для этого нет никаких причин. Да и не будут же они гореть вечно!
Не прекращая говорить, Фредди избавился от плаща, затем он, светясь от радости и гордости, подошел к Франку.
— Я страшно рад видеть тебя, Франки, — сказал он.
— Взаимно, — ответил Франк.
По его голосу Лиза догадалась, что в его отношениях с Фредди меньше теплоты, чем с Паоло.
— Фредди, — прошептала Лиза.
— Йес, мадам!
— А охранники?
Фредди улыбнулся.
— Пускают пузыри.
Тронув его за рукав, Паоло показал на наручники Франка:
— У тебя способности к этому делу!
Фредди напустил на себя профессиональный вид и принялся исследовать наручники. Как врач осматривает больного.
— Мне понадобится отвертка, — сказал он.
Паоло полез в ящики стола.