Выбрать главу

— Не приближайтесь — или я разобью ее на куски!

— Стойте! Стойте! — завопил Бубах Анх. — Этого нельзя допустить! Послушай, отдай мне линзу и прими то, что ты по справедливости заслужил.

— Решение не принято, — напомнил ему Кугель. — Старейшина не высказался ни в чью пользу.

Девушка приподнялась со своего сиденья в лодке.

— Высказываться буду я. Я — Дерве Корим из дома Домбер. Отдай мне фиолетовую стекляшку, чем бы она ни была.

— Ни в коем случае, — буркнул Кугель. — Возьми линзу у Бубаха Анха.

— Ни за что! — воскликнул сквайр из Гродза.

— У вас есть по одной линзе и вы оба хотите две? Что же это за бесценные вещицы? Дайте их мне.

Кугель вытащил меч.

— Предпочитаю бежать, но готов сражаться, если придется.

— Я не могу бегать, — сказал Бубах Анх. — Я предпочитаю сражаться.

Он вынул линзу из своего глаза.

— А теперь, бродяга, приготовься к смерти.

— Минуточку, — махнула рукой Дерве Корим.

Вдруг две лапки выбрались изпод экипажа, вытянулись, схватив Кугеля и Бубаха Анха за запястье. Линзы упали на землю. Та, что принадлежала Бубаху Анху, ударилась о камень и разлетелась на куски. Он взвыл, как от боли, и прыгнул на Кугеля, который отступил перед этим нападением.

Бубах Анх ничего не знал о фехтовании. Он рубил и резал, словно потрошил рыбу. Однако ярость натиска выбивала Кугеля из равновесия, и ему пришлось напрячь все силы, чтобы отразить атаку. К тому же вдобавок к ударам и выпадам Бубаха Анха Фиркс горько оплакивал потерю линзы.

Дерве Корим потеряла интерес к происходящему. Лодка зашагала прочь через пустыри, двигаясь все быстрее и быстрее. Кугель сделал выпад мечом, отскочил назад и пустился бегом через пустыри, а жители Смолода и Гродза выкрикивали проклятия ему вслед.

Лодкаэкипаж трусила неторопливой рысью. Кугель, легкие которого разрывались, догнал ее, ухватился за покрытый пухом планшир и, подтянувшись, уселся верхом на борт. Все было так, как он и ожидал. Дерве Корим посмотрела сквозь линзу и теперь возлежала, от изумления откинувшись назад. Фиолетовая линза покоилась у нее на коленях.

Кугель схватил линзу, а потом на минуту загляделся на очаровательное лицо женщины, спрашивая себя, стоит ли осмелиться на нечто большее. Фиркс придерживался мнения, что нет. Дерве Корим уже начинала вздыхать и шевелить головой.

Кугель спрыгнул с лодки, и как раз вовремя. Успела ли Дерве Корим его увидеть? Он подбежал к зарослям тростника, рядом с прудом, и бросился в воду.

Отсюда он увидел, как шагающая лодка остановилась и Дерве Корим поднялась на ноги. Она ощупала розовый пух, пытаясь найти линзу, потом осмотрела окрестности. Однако кровавокрасный свет заходящего солнца светил ей в глаза, когда она смотрела в сторону Кугеля, и принцесса увидела только тростник и отражение солнца в воде.

Рассерженная и угрюмая, как никогда раньше, она послала лодку вперед, и та сначала шагом, потом рысью, потом скачками понеслась на юг. Кугель вылез из воды, осмотрел магическую линзу, засунул ее в дорожный мешок и оглянулся в сторону Смолода. Потом направился было на юг, но тут же остановился, вынул линзу, закрыл левый глаз и приложил ее к правому. Перед ним поднимались дворцы, ярус над ярусом, башня над башней, свисающие с террас сады… Кугель мог бы смотреть на это очень долго, но Фиркс начал проявлять признаки беспокойства. Пришлось вернуть линзу в мешок и снова повернуться лицом к югу, отправляясь в долгое путешествие назад в Олмери.

Силь

Солнечный закат в северных пустошах был скорбным, медленным, словно кровь, вытекающая из мертвого животного. Сумерки застали Кугеля бредущим по соляному болоту. Темнокрасный свет полуденного солнца обманул его. Пустившись в путь через низко лежащие пустоши, он обнаружил под ногами сначала влагу, потом болотистую зыбь, а теперь со всех сторон его окружали грязь и ряска. Коегде попадались лиственницы и ивы, а в лужах и озерцах болотной воды отражался свинцовый пурпур неба.

На востоке поднимались невысокие холмы. К нимто и брел Кугель, перепрыгивая с кочки на кочку, осторожно пробегая по засохшей корке ила. Временами он оступался, растягиваясь в грязи или в гниющем тростнике, после чего его угрозы и брань в адрес Юкуону достигали невиданных высот. Сумерки продержались до тех пор, пока, шатаясь от усталости, Кугель не добрался до склона восточных холмов, где его положение скорее ухудшилось, чем улучшилось. Несколько бандитов получеловеческого происхождения давно почуяли его приближение и накинулись на нечаянную жертву. Жуткая вонь донеслась до Кугеля даже раньше, чем звук их шагов. Забыв об усталости, он отскочил в сторону, и бандиты бросились в погоню вверх по склону.