Гдето после полуночи Кугель проснулся от звуков музыки. Подскочив, он посмотрел на море и увидел, что на воде возник призрачный город. В небо поднялись тонкие башни, освещенные сверкающими пылинками белого света, медленно скользившими вверх и вниз, взад и вперед. По аллеям неторопливо прогуливалась самая веселая и нарядная толпа, какую только можно было представить, в белых сияющих одеждах и с рожками, издающими нежные звуки. Мимо проплыла барка, выстланная шелковыми подушками и приводимая в движение гигантским парусом из василькового шелка. Лампы на носу и у руля освещали палубу, заполненную гуляющими — некоторые пели и играли на лютнях, другие пили вино из кубков.
Кугелю до боли хотелось разделить их радость. Он коекак поднялся на колени и позвал незнакомцев, музыканты опустили свои инструменты и стали разглядывать его, но тут баржа уплыла прочь, подталкиваемая огромным голубым парусом. Вскоре город замерцал и исчез, оставив вместо себя лишь темное ночное небо.
Кугель уставился во тьму. Горло его сжалось от горя, какого он никогда не испытывал раньше. К своему удивлению, он обнаружил, что стоит у кромки воды. Рядом с ним были Сабакуль, Гарстанг и Касмайр. Все вглядывались друг в друга сквозь тьму, но не обменивались ни словом. Потом отошли в глубь берега и вскоре уснули на песке.
Весь следующий день они мало разговаривали и даже избегали друг друга, словно каждый из четырех желал остаться наедине со своими мыслями. Время от времени то один, то другой поглядывал без особого энтузиазма на юг, но никому, казалось, не хотелось покидать это место, и никто не заговаривал об уходе.
День прошел, а паломники так и не вышли из полуоцепенелого состояния. Солнце село, и наступила ночь. Но никто из путников даже не пытался заснуть. В полночь вновь появился призрачный город. На этот раз праздник был в самом разгаре. В небе расцветали чудесные затейливые фейерверки: кружева, сети, взрывы звезд красного, зеленого, голубого и серебристого цвета. Вдоль набережной прошла процессия призрачных девушек, наряженных в костюмы, переливающиеся всеми цветами радуги, музыкантов в просторных краснооранжевых одеждах, кувыркающихся арлекинов. В течение нескольких часов над водой разносился шум гулянья. Кугель вошел в воду по колено и стоял, глядя на празднество, пока все не успокоилось и город не исчез. Когда Кугель отвернулся, остальные последовали за ним на берег.
На следующий день все чувствовали слабость от голода и жажды. Кугель хрипло пробормотал, что им нужно идти дальше.
— К святилищу, святилищу Гилфига! — хрипло воскликнул Гартанг.
Сабакуль кивнул. Его лицо, некогда пухлое, было изможденным, со впалыми щеками. Глаза подернулись пеленой и затуманились.
— Да. — Его дыхание вырывалось со свистом. — Мы отдохнули. Надо идти дальше.
Касмайр тупо кивнул.
— К святилищу!
Но никто не пошел на юг. Кугель добрел до гребня прибрежной полосы и уселся ждать наступления ночи. Глянув вправо, он увидел человеческий скелет, сидящий в позе, похожей на его собственную. Содрогнувшись, Кугель повернулся налево. Здесь был второй скелет, на этот раз разрушенный временем и погодой, а за ним еще один — просто куча костей.
Кугель поднялся на ноги и рысцой побежал к остальным.
— Быстро! — закричал он. — Пока у нас есть силы! На юг! Идемте, иначе мы умрем, как те, чьи кости лежат наверху!
— Да, да, — пробормотал Гарстанг. — К святилищу.
И тяжело поднялся на ноги.
— Идемте! — позвал он остальных. — Мы уходим на юг!
Сабакуль поднялся и выпрямился. Касмайр сделал вялую попытку встать и снова свалился на песок.
— Я останусь здесь, — сказал он. — Когда вы дойдете до святилища, заступитесь за меня перед Гилфигом. Объясните ему, что чары одолели силу моего тела.
Гарстанг хотел остаться и уговорить Касмайра, но Кугель указал на заходящее солнце.
— Если подождем до темноты, мы пропали! Завтра у нас не останется сил!
Сабакуль взял Гарстанга за руку.
— Мы должны уйти отсюда до наступления ночи.
Гарстанг сделал последнюю попытку уговорить Касмайра.
— Мой друг и товарищ, соберись с силами. Вместе мы пришли из далекой долины Фольгуса, спустились на плоту по Скамандеру и пересекли ужасную пустыню! Неужели должны расстаться прежде, чем дойдем до святилища?
— Идем к святилищу! — проскрипел Кугель.
Но Касмайр отвернулся. Кугель и Сабакуль увлекли Гарстанга прочь. По его иссохшим щекам катились слезы.
Шатаясь, они шли вдоль берега на юг, отводя глаза от ясной, гладкой поверхности моря.