— Твой Сарсем играет в опасные игры. В конце концов он поплатится за двуличность! И всем остальным впредь будет наука!
— Ну, кто знает, как еще все повернется, — беспечно отмахнулся Ошерл.
— Эй, что ты хочешь этим сказать?
Ошерл не проронил больше ни слова, и Риальто с подчеркнуто оскорбленным видом отправил его на улицу охранять шатер. Сандестин облегчил себе задачу, вызвав четыре здоровенные гоблинские головы, горящие мертвенно-голубым светом, так что даже сам Риальто перепугался не на шутку, когда выглянул, желая убедиться, что все в порядке.
Вернувшись в шатер, Риальто приготовил для гостьи ложе, на котором она немедленно и уснула, обессиленная переживаниями. В самом скором времени Риальто тоже отошел ко сну.
Наутро девушка проснулась спокойная, но вялая. Риальто налил ей ароматную ванну, а Ошерл, приняв облик прислужницы, принес чистый наряд, состоявший из белых шаровар, алой куртки с золотыми пуговицами и узорчатыми черными петлями и невысоких сапожек на алом пуху. Она выкупалась, оделась, причесала свои короткие, до мочек ушей, черные волосы и нерешительно вышла к столу, где Риальто присоединился к ней за завтраком.
При помощи словарятора он обратился к спасенной пленнице на ее родном языке:
— Ты пережила ужасную трагедию, и я сочувствую тебе всей душой. Меня зовут Риальто, как и ты, я чужой в этой варварской эпохе. Могу я узнать твое имя?
Сначала девушка, казалось, не хотела отвечать, потом отбросила все сомнения.
— Мои секреты не имеют больше значения. В мыслях я называла себя Фуруд Рассветная, или Изящная Заряница. В школе же я получила диплом на имя Шалуке, или Первоклассной Пловчихи. Так меня называли друзья.
— Это имя кажется мне достойным, и я буду называть тебя так, если ты не предпочитаешь какое-либо другое.
Девушка ответила ему невеселой улыбкой.
— Я не в том положении, чтобы претендовать на роскошь высказывать свои предпочтения.
Эта мысль показалась Риальто сложной, но доступной для понимания.
— Чувство собственного достоинства должно зиждиться на врожденных качествах и осознании собственных свершений. Ты войдешь в историю под именем Шалуке Уцелевшая. Разве это не повод для гордости?
— Не особенный, поскольку лишь твое вмешательство спасло мне жизнь.
— Тем не менее ты инстинктивно избираешь верную тактику, — встрял Ошерл, расслышавший это замечание. — Чтобы ладить с Риальто Великолепным — а это и есть твой хозяин и владелец моего контракта, — нужно постоянно подогревать его непомерно раздутое тщеславие. Восхищайся его мужественной внешностью, притворно благоговей перед его мудростью и сможешь из него веревки вить.
— Ошерл нередко говорит колкости, — сдержанно заметил Риальто, — однако, несмотря на его сарказм, я был бы счастлив заслужить твое уважение.
Шалуке Пловчиха не могла скрыть своего изумления.
— Оно уже ваше, сэр Риальто! И Ошерлу я тоже очень благодарна за помощь.
— Ха! — фыркнул Риальто. — Да его куда больше печалило то, что бедный Дулка остался без обеда!
— Неправда! — возмутился сандестин. — Я просто пошутил!
— Как бы там ни было, надеюсь, вы простите меня, если я возьму на себя смелость спросить, что со мной будет?
— Когда мы завершим свои дела, то вернемся в Альмери и там обсудим этот вопрос. А пока можешь считать себя моей подчиненной. Я поручаю тебе надзирать за Ошерлом. Следи, чтобы он опрятно выглядел, не терял бдительности и вел себя учтиво!
Шалуке с той же полуулыбкой окинула сандестина оценивающим взглядом.
— Как я могу надзирать за существом столь глубокого ума?
— Проще простого! Если он вздумает сачковать, достаточно произнести всего одно слово: «очки».
Ошерл издал глухой смешок.
— Ну вот, Риальто Великолепный уже пустил в ход свои штучки.
Риальто и бровью не повел. Он склонился к девушке, взял ее за руки и заставил подняться.
— А теперь за работу! Ты уже немного оправилась от пережитого?
— Да, почти полностью! Спасибо тебе за твою доброту, Риальто.
— Шалуке Пловчиха, или Заряница, над тобой до сих пор висит тень печали, но от твоей улыбки на душе теплеет.
— Ну вот, ты вошел с ней в физический контакт, и теперь программа вступает во вторую фазу, — на языке Двадцать первой эры проговорил Ошерл. — Бедная маленькая овечка, разве сможет она устоять перед Риальто?
— Много ты понимаешь, — фыркнул Риальто. — Скажи лучше, разве сможет Риальто устоять перед бедной маленькой овечкой?