— Неужели она не может приехать раньше? Мы так хотим с ней познакомиться.
Мама кладет теплую руку на мою щеку, наблюдая за мной своими прекрасными зелеными глазами.
Я качаю головой, откладывая вилку и глотая еще раз, прежде чем заговорить. Это моя вина, что все зашло слишком далеко. Оливия только пыталась помочь. Она не заслуживает того, чтобы ее втягивали в мою ложь. И Индиго тоже. Она, наверное, сойдет с ума, если узнает, что моя сестра рассказала нашим родителям.
— Она не придет в воскресенье, ма.
Мой голос, должно быть, выражает стыд, который я испытываю, потому что выражение ее лица тускнеет, разочарование проступает на ее чертах. Плечи моего отца опускаются, как только я заканчиваю фразу.
— Потому что... — начал я, но меня прервал смех моей сестры.
— Это должен был быть сюрприз, но она сказала, что придет раньше.
Лица мамы и папы светлеют, когда Лив сообщает хорошие новости.
— Сюрприз! — она неловко улыбается, выглядя близкой к тому, чтобы обделаться.
Я беру свои слова обратно. Это полностью ее вина.
— Правда? — я пытаюсь изобразить удивление, что я и делаю, но это не чувство счастья и удивления, это больше похоже на то, что ты до смерти удивлен.
Я разблокирую свой телефон, позволяя родителям наслаждаться новостями, пока я пишу сообщение своей надоедливой сестре.
Элиас: Ты что, совсем с ума сошла?
Я чувствую, что она смотрит на меня, поэтому я смотрю прямо в ответ, ожидая, что она ответит.
Она вздыхает.
Ливи: Я знаю.
Ливи: Дай мне шанс поговорить с ней, хорошо? У меня есть кое-что.
Глава 9
Индиго
Эния показывает пальцем на телевизор.
— Поставь это на паузу и погуляй с Тори, — говорит она.
Я качаю головой.
— Я жду Оливию.
— Тогда возьми ее с собой.
Она отходит, не придавая значения моим словам. Ясно, что она не оставляет мне выбора.
С тех пор как я согласилась поговорить с Элиасом и выйти из своей зоны комфорта, она не перестает заставлять меня делать вещи, которые, как она знает, я ненавижу. Например, звонить, чтобы заказать пиццу.
Ненавижу это.
Очень сильно ненавижу.
Эта неделя была заполнена работой над собой. Ничего необычного для большинства людей, но было сложно для меня.
Каждый день заканчивался хорошим сеансом плача и неловким теплым чувством. Меня это тоже пугает, но я думаю, что так бывает, когда стараешься изо всех сил. Не то чтобы я была в своей лучшей версии, потому что я не думаю, что когда-либо буду такой, но это приносит удовлетворение.
Проходят дни, а чувство осознания того, что я сделала что-то хорошее, становится сильнее тревоги. Хоть и с трудом. Они держат нож у горла друг друга и ждут, когда я решу, с кем из них я пойду.
Иногда тревога побеждает.
Хороший пример — курьер позвонил в дверь, а я одержимо перебирала в уме, как могу испортить что-то пустяковое.
Эния должна была открыть ему.
У меня был небольшой срыв.
Я плакала, потому что думала, что никогда не смогу этого сделать.
Съела немного пиццы с солеными слезами.
Это было довольно освежающе.
Не считая тех моментов, когда чрезмерный мыслитель во мне не взял верх, все прошло довольно хорошо.
Элиас — противоречивый элемент в моей жизни. Именно он вызывает большую часть моего беспокойства, и в то же время, благодаря ему я могу делать что-то для достижения своей цели.
А это — быть чертовски нормальной.
С ним легко общаться — не то чтобы я много говорила. Он не вторгается в мою личную жизнь, как это делает большинство людей (включая его сестру), и позволяет мне быть собой. В моем собственном ритме.
Несмотря на то, что Оливия любопытна, я должна признать, что она — главная причина, по которой я смогла расширить свои границы. Сейчас я совсем не благодарна, но есть шанс, что буду, когда все закончится.
Что меня напрягает, так это люди, которых я не знаю. Они не будут терпеливы со мной, когда мой мозг замирает и проходят секунды, прежде чем я наконец заговорю.
Они любят смеяться над всем, что ты делаешь: как дрожат твои руки, как ты потеешь, когда в комнате много народу, как ты болтаешь.
А если они не смеются, то их осуждающий взгляд говорит обо всем.
Когда раздается звонок в дверь, Эния кивает в его сторону и уходит на кухню.
Я вздыхаю.
Думаю, когда кто-то делает шаг вперед, ты подталкиваешь его сделать еще десять.
Сделав большой глоток воздуха, я встаю с дивана и открываю дверь, чтобы встретить Лив и ее брата.
— Привет, — говорю я.
— Привет.
Элиас проводит пальцами по волосам, а Оливия просто улыбается мне.
— У меня сегодня много работы, так что я пришел только поздороваться и подвезти Оливию.
В моем горле образуется комок, и я пытаюсь облегчить его, сглатывая несколько раз. Не получается.
— Круто.
И это действительно так. Мне становится легче от осознания того, что у меня есть свободный от рутины день.
В то же время, я боюсь, что прерывание единственной вещи, которая была постоянной в течение последней недели, повлияет на мой прогресс. Это мелочь, но не несущественная.
Покачав головой, я хватаю пальто. Погода солнечная, но чертовски холодная. Я выхожу на улицу, и Лив смотрит на меня, подняв брови.
— Я возьму собаку Карла на прогулку, — объясняю я, пока мы втроем идем к воротам.
Она кивает, выглядя довольной.
Мы прощаемся, и в этот момент я чувствую себя не в своей тарелке. Я не могу объяснить, почему Элиас избегает моего взгляда.