Уход из дома был лишь защитным механизмом, который только заставлял меня еще больше погружаться в агонию. Только сейчас, спустя три года, я понимаю, что попытки убежать от проблем никогда не приведут к их прекращению. Вы должны смотреть им в лицо, несмотря ни на что.
Так что, да. Я понимаю, почему он это делает, и знаю, в каком он сейчас состоянии. Мне просто хотелось бы быть там, чтобы утешить его, но, опять же, я была такой же и никогда не принимала ничьей помощи. Но это не значит, что она не была нужна.
Дело в том, что я никогда не возвращалась, и я боюсь, что он тоже может не вернуться. И это пугает меня больше, чем я хотела бы признать.
Я привязалась к нему, и, зная, сколько усилий я приложила, чтобы впустить его в свою жизнь, мне будет еще труднее отпустить его. Элиас — не тот человек, которому я должна позволить уйти. Но я не имею права останавливать его. Он должен делать все сам.
Даже если есть шанс, что он не вернется, я бы смирилась с этим, если бы это помогло ему пережить это горе. Хотя, в любом случае, это невозможно. Никогда нельзя по-настоящему смириться с потерей любимого человека.
Вы просто привыкаете к этому. Их запах исчезает через пару месяцев. Через год вы уже не слышите их смех. И вскоре их черты лица уже не так ясны, как раньше. Конечно, вы их не забудете, но воспоминания никогда не будут такими, как раньше.
Они уже не кажутся такими сильными. И это больно. Это так больно, что вы посещаете их могилу только тогда, когда в вашей жизни происходит что-то важное. Даже когда у них день рождения, потому что это больно, когда они не празднуют его вместе с вами.
И самое тяжелое — это то, что без них уже никогда не будет так, как прежде.
Глава 42
Элиас
Никогда в жизни я не думал, что будет так трудно расстаться с девушкой. Индиго — не просто девушка, она женщина, которую выбрала для меня моя сестра. Она та, чья улыбка озаряет комнату.
Мой план состоял в том, чтобы проснуться и поговорить с ней о том, что я чувствую. Мне это не удалось. Вообще. Я просто не мог сказать ей, что ухожу, когда все, чего я хочу, это остаться в ее объятиях. Уходить — это не то, что я хочу сделать, это то, что я должен сделать.
И вместо того, чтобы быть взрослым и рассказать ей о своих планах, я решил быть мудаком и просто написать ей сообщение. Надеюсь, она не воспримет это как расставание.
Это не так.
Я не отделяю себя от нее. Просто сейчас даже она напоминает мне Оливию. Я знаю, что в будущем это согреет мое сердце, но сейчас это только причиняет боль.
Все пахнет Лив. Дом, моя одежда, воздух.
Сделала бы она это, если бы знала, как сильно это на меня повлияет? Если бы она знала, что это разорвет мое сердце в клочья?
Последние два дня я провел в дороге, ночуя в дерьмовых мотелях, запоминая каждое ее слово. Оливия хотела, чтобы я перестал думать. Но я не могу. Этот побег даст мне время все осмыслить. И только после этого я начну пытаться исполнить ее желание.
Когда я вхожу в закусочную, звонит отец. Я знаю, что вешать трубку неправильно, но у меня нет настроения разговаривать, поэтому я отправляю ему сообщение, чтобы он знал, что меня нет в городе.
Я сажусь за столик в углу, достаю свой ноутбук, заказываю латте макиато и начинаю собирать все свои исследования по древотерапии в одном месте, готовя портфолио.
Некоторые известные ботаники связались со мной и попросили сделать портфолио, чтобы представить его им. Если все пойдет хорошо, мы сможем сделать древотерапию реальным делом к концу этого года.
Вот как быстро все происходит, когда в дело вмешиваются такие люди, как Генри Эванс и Ванесса Скотт. Я сделаю все возможное, чтобы не подвести их.
У меня есть две недели до встречи с ними, и я собираюсь работать над этим каждый день.
— Вот, пожалуйста, — любезно говорит официант, и я благодарю его ленивой улыбкой. — Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать?
Я качаю головой.
— Нет, я в порядке, спасибо.
Он кивает и идет обратно на кухню. Я делаю глоток. Это лучший кофе, который я когда-либо пил, и мне понадобится еще, если я собираюсь провести здесь весь день, обдумывая свою презентацию.
Я вернусь в мотель, чтобы поспать. Завтра утром мне нужно будет немного отдохнуть, так как я уезжаю в соседний город. К тому времени я должен успеть сделать большую часть презентации.
И именно это и происходит. Я пишу, редактирую, переписываю и думаю об этом усерднее, чем раньше. Часы проходят в мгновение ока.
Глава 43
Индиго
Прошла неделя с тех пор, как Элиас уехал, и я стараюсь не спрашивать его, что значит несколько дней. Он может быть дома сегодня, насколько я знаю. Или через пару недель.
Я остаюсь на его новом диване, Собака-Один у меня на коленях, Собака-Два на ковре, а Авокадо спит в кровати Элиаса. Его кровать удобная. Просто, когда я одна, это совсем не то же самое.
Вчера я почти схватила собак и пошла домой, но потом вспомнила, что он просил меня быть здесь, когда он вернется. И я буду.
Дело в том, что я не очень хорошо справляюсь. Шок от смерти Оливии был похож на падение с обрыва и выживание, только для того, чтобы дышать в парализованном теле. А когда Элиас ушел, он забрал с собой мой последний вздох.
Мой телефон звонит, отвлекая меня от моих мыслей. Это не может быть Элиас, потому что мы говорили пару часов назад, а он звонит только раз в день.
На моем экране появляется «Дарла терапевт». Я вздохнула и нажала на зеленую кнопку.
— Что?
Она облегченно вздохнула.
— Господи, Индиго. Я думала, ты умерла.