Дело в том, что она просто была честна, и я не вижу в этом ничего предосудительного. Я уважаю ее, хотя и не знаю, чем ее обидел.
Я сижу прямо, счищая грязь с одежд. Я постарался сделать как можно больше работы, поэтому уже довольно поздно.
Прекрасно понимая, что веду себя как ребенок, я звоню Ливи на мобильный. Я хочу, чтобы она встретила меня у машины, так как не хочу беспокоить Индиго больше, чем нужно.
С первой попытки я получаю голосовую почту. То же самое со второй. Я пытаюсь еще раз, ругаясь себе под нос, но и это остается без ответа.
Нет никакого оправдания тому, что она не отвечает на звонки, так что лучше бы она была мертва или без сознания. Это единственное правило, которому я умолял ее следовать. Всегда отвечай, если я звоню. Больше ничего.
Хотя Оливия еще ребенок, она часто ведет себя как взрослая. Мысль о том, что она повзрослеет, пугает меня. В основном потому, что я знаю, как сильно пропустил часть ее детства, пока был в отъезде. Мне кажется, что каждый месяц она празднует очередной день рождения. Когда я вижу, как быстро она растет, меня охватывает страх.
Я не провел здесь больше времени — это одно из моих самых больших сожалений. Учеба и работа ради своей мечты сделали меня слепым к тому, что действительно имеет значение, украв время, которое должно было быть посвящено моей семье и девушке.
Думаю, именно поэтому я не виню Эву. Она провела половину наших отношений с трудоголиком, чье влечение к ней постепенно угасало. Мы оба приложили руку к тому, как все закончилось.
Запихнув телефон в карман джинсов, я стучу в дверь. Ожидание кажется вечностью, но наконец меня встречает невысокая женщина с лучезарной улыбкой.
— Добрый вечер, я Элиас, — говорю я и пожимаю ей руку, стараясь не показать, как мне неловко.
— Эния. Почему бы вам не зайти внутрь на секунду? Вы, должно быть, брат Оливии.
Улыбка не сходит с ее лица, пока ее темные глаза оценивают меня. Черноволосая женщина приоткрывает дверь настолько, чтобы я смог протиснуться, затем закрывает ее за мной.
— Она спит, но я разбужу ее через минуту.
Мой взгляд блуждает по большой комнате. У нее высокий потолок и яркие белые стены. Здесь красиво, незачем отрицать.
— Одну минуту. — Она поднимает палец, давая мне понять, что скоро вернется.
Я останавливаю ее, чтобы спросить, где находится ванная комната, и она показывает на коридор.
В этом доме даже запах насыщенный, но все кажется слишком тихим. Одиноким. Это не то, к чему я привык. Дома я нахожусь рядом с сестрой, двоюродными братьями, родителями или другими родственниками. Мне было бы грустно жить в таком месте.
Распахнув дверь ванной, я с облегчением вижу, что раковина красивая и чистая. В ней есть дозатор для мыла и сушилка, но я предпочитаю полотенце для рук. Документальный фильм доказал, что гораздо лучше сушить руки естественным путем или с помощью полотенца. Устройство вернет все бактерии, которые вы только что смыли.
Промыв их ровно тринадцать секунд, я возвращаюсь в гостиную. По огромной лестнице спускается сонная Оливия. Она получит по заднице за то, что не ответила на мой звонок.
Я засовываю руки в карманы и жду ее.
— Правило номер один? — говорю я.
— Всегда отвечай на звонки. — Она закатывает глаза.
— И что же ты сделала?
— Нарушила золотое правило.
Я киваю, кладу ее голову себе на грудь и целую ее. Иногда мне кажется, что я веду себя больше, как отец, чем как брат. Как бы я ни ненавидел это, мне не удается не волноваться за нее. Если я ничего не скажу, она сделает это снова. И снова. Пока у меня не случится чертов сердечный приступ.
Два голоса прерывают нас, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще. Индиго и Эния спускаются по лестнице, о чем-то разговаривая.
Я прочищаю горло, привлекая внимание Индиго. Она поджимает губы, избегая смотреть в глаза, когда они останавливаются в нескольких шагах от нас. Индиго продолжает игнорировать меня, обнимая себя и бессознательно прижимая груди друг к другу.
Я сглатываю.
— Я здесь только для того, чтобы забрать Ливи, — говорю я. — Извини, что задержался допоздна.
Было бы странно молчать, ожидая, пока она заговорит первой. Я тот, кто увлекся работой и потерял счет времени.
Индиго кивает, проводит пальцами по волосам и бросает быстрый взгляд в мою сторону.
— Не беспокойся об этом, — отмахивается Эния, ухмыляясь мне.
Мне трудно дышать, когда Индиго поднимает глаза на меня. Она и так пугает, когда смотрит куда-то в сторону. Представьте себе, какой эффект она производит, когда обводит меня с головы до ног.
Ливи пинает ногу своей подруги, но я не поддаюсь искушению рассмеяться и вместо этого делаю вид, что ничего не заметил.
— Да.
Это единственное слово, которое произносит Индиго. Забавно, что она чувствует себя неловко из-за меня, хотя я не знаю, что сделал, чтобы она так себя чувствовала. Я стараюсь не задавать людям слишком много личных вопросов. Трудно понять, к чему она клонит.
На Индиго та же синяя толстовка, в которой я видел ее на днях, и беспорядочный пучок на макушке. Не нужно много думать, чтобы понять, что она совсем другой человек, когда остается одна.
— Хорошо. — Эния нарушает молчание, сцепив руки вместе. — Ребята, вы завтра снова придете? Я испеку любимое печенье Оливии.
— О, да, пожалуйста! — говорит Ливи.
Женщина хихикает, поглаживая малышку по голове.
Мы идем к двери, Эния следует за нами.
— Ты прости Индиго, — шепчет женщина, ее глаза мгновенно покоряют меня. — Дай ей время привыкнуть к тебе.
Она тепло улыбается мне, пока я смотрю, как Индиго возвращается наверх.