-Ты почти не изменилась, - наконец сказал он, опустошив свою чашку. –Только эти волосы…и загар…
Аннекен не ответила, доедая последний кусочек. Впрочем, пират и не ждал ответа.
-Ты слишком долго отдыхала, - сказал он, поднимаясь и отбирая чашку. – Вот, держи. Я скроил нам одежду на зиму. Будь любезна сшить её пока я вернусь с охоты. А чтобы ты не вздумала творить глупости, я слегка прикрою дверь.
С этими словами он швырнул ей на колени ворох шкур и вышел. Мгновением позже послышался тяжелый шорох, словно двигали по опавшей листве что-то очень большое, и проем входа заслонила тень. Аннекен не сразу поняла, что это огромный кусок вулканической пемзы, достаточно легкий для пирата, но неподъемный для неё. Впрочем, горько подумала она, идти всё равно некуда. Слабая, нагая, она станет жертвой первой же змеи…
Подтянув к себе шитье, она взялась за дело. К её удивлению игла была сделана из тонкой полосы металла, длиной в ладонь и очень остра. Шить ею было легко, хотя Аннекен была так слаба, что ей приходилось тратить массу усилий, чтобы проколоть шкуры. За шитьем она как следует обдумала своё положение и решила не сопротивляться. Возможно, ей удастся усыпить бдительность Хлыста…позже, когда она наберется сил, достаточно сил, чтобы поменяться с ним местами.
========== 5. ==========
Прошло две недели. Он брал её почти каждую ночь, лишь иногда давая передышку. В тот день он вернулся под вечер, усталый и промокший, вошел, отодвинув камень. Аннекен тихо посапывала, прикорнув у почти погасшего костра. Пират поднял было ногу, чтобы пнуть её, как обычно, но неожиданно для себя просто наклонился и тряхнул девушку за плечо.
-Просыпайся!
Аннекен села, испуганно глядя на него. Пират бросил к её ногам двух попугаев.
-Ощипай и приготовь. Я вздремну немного.
Почти рухнув на ложе, он укрылся одеялом и вскоре тихонько захрапел. Аннекен покорно взялась за дело. Ощипав попугаев, она разделала их и бросила одного вариться в “котелок”, второго же насадила на прутик и повесила жариться над костром. Вскоре аппетитный аромат стряпни наполнил пещерку. Рэтбоун пошевелился и сел, протирая глаза кулаками.
-Уже готово?
-Почти готово, - Аннекен перевернула жарящуюся дичь. –Бульон будет чуть позже.
Пират стащил попугая с костра и впился в непропекшееся мясо. Аннекен поежилась, глядя, как он рвет попугая крепкими белыми зубами, и струйка коричневатого сока стекает по его подбородку. Она смотрела на него со странным чувством, словно ненависть в ней не была цельной и непоколебимой. Через оболочку монстра проглядывал испуганный ребенок. Наконец он кончил есть и уставился на неё. И тогда Аннекен решилась. Подавшись навстречу пирату, она кончиком язычка слизнула струйку сока с его подбородка и припала к перемазанным губам. Вкус жареной дичи полоснул по языку. Пират ответил почти сразу. Спустя мгновение его руки обвились вокруг исхудалой фигурки Аннекен. Внезапно он отстранился, усмехнувшись.
-С чего вдруг, красотка?
-Что?- как во сне прошептала она, облизывая прикушенные губы.
-Липнешь ко мне…хотя ты горячая штучка! Видна кровь юга!- он неожиданно сильно сжал её грудь. Аннекен вскрикнула от боли.
-Если так уж хочешь ублажить меня, почему бы не начать с того, с чего начала твоя милая подружка?
Она смотрела на него, сжавшись в комок и обхватив руками плечи.
-Ну, давай, раз уж начала, - он расстегнул штаны и с усмешкой взглянул на неё. –Ублажи меня!
Аннекен беспомощно вздрогнула. Впрочем, ничего нового он ей не предлагал. Она и сама часто ласкала его, когда он был в состоянии забытья. Ласкала, чтобы самой воспользоваться плодами этих ласк.
Медленно коснувшись губами темной точеной головки, она отстранилась и подтянулась, устроившись поудобнее у его ног. Всего лишь представить, что это тот, прежний беззащитный ребенок…просто представить… Она касалась его, лаская руками, губами, языком. Она не была такой мастерицей минета как Жанна, но успела поднатореть в нём здесь, на острове. Откуда-то сверху послышался протяжный стон. Большая тяжелая рука прижала затылок. Аннекен едва не задохнулась, но взяла себя в руки. Она приняла его всего, коснувшись губами мошонки, ощущая, как пульсирует горячая, готовая вот-вот разрядиться плоть. Едва успела отодвинуться, как он обильно излился в неё. Его сок был горьковатый, совсем не сладкий. Он не позволил ей выплюнуть, прижав челюсть рукой.
-Глотай!
Аннекен подчинилась. Пират притянул её и усадил себе на колени, накрыв одной рукой грудь, вторую опустив к промежности. Он был груб, но даже так ей удалось кончить. Забившись в его объятиях, она без сил прислонилась к его груди.
-Теперь иди и ложись, я приду позже, - властно произнёс он. Аннекен с трудом доползла до постели и уснула почти мгновенно.
День за днём, неделя за неделей, прошел ещё месяц. К удивлению Аннекен пират несмотря на угрозы так и не применил ни ремень, ни нож. Казалось, его вполне удовлетворяла её покорность и каждодневное обладание. Он отыскал в горах небольшую, но уютную пещерку и перетащил туда всё их нехитрое имущество. Аннекен он не стал связывать, она сама брела за ним, придерживая на плече ворох одежды. Она окрепла за последний месяц, почти вернув физическую форму, но всё мешкала, утешая себя тем, что пират никуда не денется и что всё надо просчитать. На самом деле, не отдавая себе в этом отчета, она смирилась и даже была удовлетворена своим положением. Возможно, сказались гены её матери, арабские гены, воспитывающие в женщине покорность мужчине. А возможно, она даже боялась задумываться об этом, что Рэтбоун ещё способен хоть на какие-то чувства. Ей хотелось верить, что тот беззащитный ребенок, что был с ней в первое время её пребывания на острове и тот мирный и мягкий человек, которого она знала один день, всё ещё скрываются под грубостью и суровостью нынешнего облика.
Он швырнул копье, лук и стрелы в угол, затем разложил небольшой костер и разжег его с помощью тлеющих угольков от старого костра, кои принес с собой в глиняном горшочке (он отыскал глину чуть ближе к горам, на одном голом пятачке в лесу и хотя был весьма посредственным гончаром, но что-то у него всё-же получилось. Теперь они варили бульон на огне и ели из плошек, уродливых, толстых, но вполне заменяющих тарелки.
-Иди сюда!
Аннекен, уже привычная к его желаниям, послушно отложила шкуры и подошла к мужчине, который сидел на очищенном участке, на который набросал видимо загодя сухих листьев и покрых их оленьими шкурками. Она опустилась на колени, ожидая его приказов. Но он неожиданно бросил на неё острый, странный взгляд.
-Я ждал, что ты попытаешься сбежать, - сказал он, убирая спутанные волосы с её лица. –Ты шла далеко за мной.
-Я не могла угнаться за тобой, - ответила Аннекен, стоя всё в той же позе на коленях. –Ты очень быстро ходишь, а я слаба…
Пират погладил её по щеке.
-Иди ко мне, девочка, - его голос прозвучал неожиданно мягко. Аннекен ощутила, как сладкой болью сжало сердце. Что же происходит? Неожиданно её обнял страх, что, если, сама того не заметив, она по-настоящему привязалась к этому демону, насильнику, убийце тех, кто был ей дорог? Ошеломленная этой мыслью, она позволила пирату обнять себя и неожиданно его губы, скользнув по шее, подбородку, прильнули к её губам. Голова закружилась, мир взорвался на тысячи мелких осколков. Он же никогда не целовал её! Ни разу не поцеловал её САМ! Отвечая на эту ласку, глубокую, удивительно интимную, более интимную, чем их каждодневный голодный трах, Аннекен вдруг почувствовала себя былинкой, несомой ураганом, во власти Судьбы. Её пальцы запутались в его вьющихся волосах, она не желала прерывать этот поцелуй. Язычок девушки скользнул в рот мужчины, сплетаясь с его языком. Рэтбоун целовался сумасшедше, сладко, выбивая из головы последние мысли, чувство вины, всё…Аннекен застонала, чувствуя, как подкатывает то самое…