Всего в Свертию и Темрию отправилось двадцать два росана. На Третьей Стороне на все удачи и неудачи своих добровольцев смотрели с пониманием и практической пользой, через них росаны могли видеть, как обстоят дела на двух враждующих Сторонах, что действительно движет людьми, к чему они стремятся и чего хотят. Незримая духовная связь между добровольцами и остальными росанами присутствовала всегда, и последние могли получать информацию из первых рук.
Добровольцы пришли в Свертию со своим цветом глаз, потому что её представители были более терпимы к исключениям, в Темрию же были отправлены только черноглазые росаны, чтобы не вызвать подозрения.
Добровольцев оберегали от гибели, поэтому в тот момент, когда Мирка пожертвовала собой ради спасения друзей, было принято решение забрать её отсюда. Элитный отряд не запомнил этого и все его члены были уверены, что девушка погибла.
На Третьей Стороне росаны давно уже ушли от того, чтобы заключать магию в какие-то предметы, их уровень развития стал гораздо выше, поэтому браслеты и камень – всё это было нужно лишь здесь, чтобы люди смогли прикоснуться к магии, почувствовать её силу.
- Люди по-прежнему ненавидят друг друга, они почти развязали войну ради власти, денег, попыток показать своё техническое и моральное превосходство. Мы не могли не вмешаться, прожив тут какое-то время, не могли позволить Темрии и Свертии уничтожить друг друга, - Мирка помолчала, и по присутствующим пробежал холодок. - Но, несмотря на это, наш эксперимент удался, - улыбнулась она, - Сия, а точнее Сияна – та, кто впервые после такого долгого перерыва стала росаной. Она, как и мы когда-то, смогла остаться доброй и справедливой, смогла почувствовать магию и использовать её на благо, смогла взрастить в душе светлое чувство дружбы и любви, она сохранила мир, её душа сияла, и мы услышали этот призыв.
Все присутствующие были поражены рассказом Мирки.
- Что с нами будет теперь? - дрожащим голосом спросил Ард, протягивая Мирке свой браслет. Бисси вжалась в угол и тоже с трепетом ждала ответа.
- Ничего. Каждый имеет право на прощение и второй шанс, - проговорила Мирка, а потом взглянула на Вэстиана и его отца, - верно, Вэс? Думаю, ты точно знаешь, как это – прощать? – улыбнулась она.
Лэрт де Шай потупил взор.
- Прости меня, сынок, - проговорил он, не поднимая глаз, - если бы не ты, я бы пропал. Да что там, наши Стороны бы пропали.
Герсалия, понимая, как сейчас тяжело её мужу, нежно обняла его за плечи.
- Ничего, папочка, - шутливо ответил Вэс, - я тебе тоже нервишки потрепал ещё как.
Алтэй сидел с каменным лицом, стараясь не показывать эмоций, и лишь нервно подёргивающийся левый глаз выдавал его сильное волнение.
- Я был таким дураком! - в сердцах высказался Алтэй, вскочив с места. - Перемирие, друг? – неожиданно протянул он руку Лэрту.
- Перемирие, друг, - кивнул Лэрт де Шай и пожал его руку.
- Самое страшное и болезненное – это не наказание, а раскаяние. Осознание того, что ты совершил и понимание, что это принесло кому-то страдания, горе, что это оказалось злом. Есть ошибки, которые уже не исправить, деяния, которые не искупить, но внутренняя боль и является спасением, именно она остановит в следующий раз, именно она исцелит душу. Искреннее раскаяние и признание вины – это основа изменения, огромный шаг на пути, ведущему к добру и миру, - проговорила Мирка, ни к кому не обращаясь.
Орисий исчез, забрав с собой часть присутствующих. Остались Мирка, Сия, Рик и Вэстиан.
Часть 23
- Мирка, как ты себе представляешь мою жизнь теперь? - вопрошал Рик, улыбаясь, - вы зачем из моей девушки сделали росану?
Сия тихонько хихикнула после его слов и всё также продолжила держать Рика за руку.
- Мы преподнесли тебе самый лучший подарок из возможных, - расплылась в улыбке Мирка, - считай, что это подарок к будущей свадьбе.
Сия и Рик засмущались, но явно были не против такого расклада. Вэс улыбался, но в его взгляде была некоторая светлая грусть.
- В нашем мире… на нашей Стороне цвет глаз не может определять человека. Глаза могут быть и небесно-голубые, - Мирка улыбнулась Сии, - и изумрудно-зелёные, и угольно-чёрные, и васильково-синие, и орехово-карие, и янтарно-жёлтые, и даже фиалковые, – говорила она, будто бы вспоминала каждого обладателя того или иного цвета глаз, - мы поможем жителям Свертии и Темрии вспомнить это. Они просто забыли, но в душе каждого есть это понимание, есть истина, которую укрыли, как ворохом опавшей листвы, спрятали за ярлыками, штампами, искусственной агрессией и ненавистью, ложью.