– Да какое там наследство! Старый диван в сарае да стопки журналов со старыми письмами, которые даже в музей принимать отказались.
– Какие письма? – Алтана оживилась. Неужели это именно те письма, о которых она подумала?
– Я не помню уже, что там.
– Вы их сохранили?
– Ну а вы думали, я всегда был таким горьким пьяницей, как сейчас? Я же ювелир, я знаю цену старым вещам, не то, что работники музея нашенского.
С этими словами Жаргал поставил шатающийся табурет к шифоньеру, встал на него и достал объемный пыльный ящик. В нем были провода, непонятные запчасти, батарейки, елочные игрушки. Пухлый бумажный сверток, перевязанный бечевкой, оказался на самом дне.
– Берите. Я чувствую, вам они нужнее, чем мне.
Алтана растрогалась, принимая из трясущихся рук старинные письма. Только сейчас она обратила внимание, насколько стар и слаб Жаргал.
– Как же вы так живете, дедушка?
– Знаешь, дочка, человек – такая тварь, ко всему привыкает.
***
В свертке было два вида писем – в конвертах и без таковых. Письма в конвертах были написаны красивым стройным почерком, по-старому, с твердыми знаками на концах слов. Остальные же оказались практически нечитабельными. Вполне сносно в них были написаны только даты.
Иван и Алтана расположились на большой кровати в ее номере. Решено было рассортировать письма по датам. И тут Алтану озарило…
***
Тамара Львова обладала уникальными природными данными. Маняще красивая, располагающая к себе душа любой компании, она была еще и очень умна. Соседи удивлялись, как у пьющего дебошира сапожника и молчаливой серой мыши могла родиться такая яркая во всех отношениях этого слова дочь. Всегда приветливая, доброжелательная, участливая, она как магнит притягивала к себе людей.
После смерти деда семья Тамары переехала в его дом. Отец стал пить еще чаще. Чтобы меньше находиться в его обществе, девочка начала гулять по лесу и собирать травы, ягоды и грибы. Свои находки Тома высушивала на чердаке дома, а затем компоновала в маленькие мешочки и варила суп из них для кошек и собачек. Понять, как определенные сборы влияют на здоровье животных, ей не составило труда. Несколько видов веществ попросту убивали, какие-то действовали, как водка – животное становилось злым и слишком активным. Некоторые смеси вызывали угнетающее действие.
Вскоре 10-летняя Тамара познакомилась со всей детворой в округе. Она подружилась даже со странной дочерью одного из самых зажиточных людей города – с Ульяной, с которой никто не хотел иметь дела.
Взрослые хвалили Тамару за то, что в компании детворы больше не было драк и ругани, все ребятишки играли одной дружной группой без изгоев и с единственным лидером – Тамарой.
Но только Тамара знала, сколько душевных сил стоит ей сохранять маску дружелюбия и доброты. На самом деле она всех ненавидела за то, что семья соседского Паши никогда не голодала, маленькая Баярма могла гордиться непьющим отцом, у Самбу была красивая мама, а у Данила – много игрушек. Повод ненавидеть каждого из многочисленных друзей у нее имелся. Но чтобы ненавидеть Ульяну, Тома нашла сразу тысячу причин. У странной девчонки-фантазерки имелся большой дом, благополучная семья, куча нарядов, добрые родители. А более всего Тамару злило то, что Ульяна спокойно относилась к любым трудностям. Она никогда не плакала и не обижалась, даже когда насмешки и унижения от детей переходили все границы.
Имея безупречную красоту, Тамара считала себя уродиной, а невзрачную Ульяну – первой красавицей.
Тамара стала частой гостьей в семье Ульяны. Она с удивлением для себя поняла, что, оказывается, мужчина в семье может не злиться из-за случайно пролитого супа, а смеяться. Что женщина имеет право громко говорить и (какой кошмар!) спорить с мужем, не получая при этом от него даже пощечины. Именно с семьей Ули Тома впервые сходила в церковь. Храм ей понравился. Огромные золотые купола она видела и раньше, а вот внутри оказалось гораздо интереснее. По стенам церкви вились ветви неизвестного растения с гроздьями синих плодов. Прикоснувшись, Тома поняла, что они сделаны руками человека. Потолок и центральная стена были исписаны изображениями святых. Во время службы молодой священник держал в руках книгу. Тома почувствовала острый укол зависти. Она мечтала научиться читать.
Когда Томе исполнилось тринадцать, отец начал ее домогаться с молчаливого согласия матери, которая, казалось, даже обрадовалась, что тот от нее отстал. В один из вечеров после очередной пьянки и случилось страшное. Сопротивляться взрослому мужику хрупкая девочка не могла. Не могла она и позвать на помощь, ведь ее авторитет, ее образ счастливой и беспечной мигом рухнет в глазах соседей. Тома молча терпела, а рано утром принесла с чердака самый маленький мешочек, состав которого она собирала почти год и после столько же испытывала для получения лучшего результата. Девочка высыпала в кастрюлю все его содержимое, хотя для получения желаемого эффекта достаточно пары щепоток. Затем она залила смесь холодной колодезной водой и поставила на огонь. Варево кипело ровно сорок три минуты, после чего было соединено с раскрошенной золой и процежено через самое мелкое сито.