–Объясню просто: это черновики. Окончательные, более читаемые варианты направлены адресату.
Алтана поняла, что просчиталась, причем, так глупо. Ей стало стыдно за свою эмоциональность. Что он теперь о ней подумал? Иван же продолжил:
–Не делай преждевременных выводов. Давай почитаем письма, думаю, многое станет понятно. Вот смотри, первое письмо твоей прабабушки написано сразу, без черновиков.
На второе вообще восемь раз переписывали ответ. Давай почитаем более-менее разборчивый. От письма веяло явным холодом и раздражением. Ульяна открыто дала понять, чтобы Иван ей не писал и не приезжал за ней. Остальные ответы мало чем отличались от предыдущего. Однако, каждое последующее письмо было все более злобным, Ульяна не скупилась на проклятья. В последнем письме она сухо сообщила, что выходит замуж и попросила больше не писать ей. Но вот в письмах Ивана прослеживалась четкая динамика. Если вначале в них была любовь, нежность и преданность, то чуть позже – обида, и в конце – смирение.
"Я буду помнить тебя всегда. Мы встретимся, любимая, пусть даже не в этом мире. Не говорю тебе "прощай", но желаю земного счастья".
Этими строками заканчивалось последнее письмо Ивана, датированное июнем 1918 года.
–Я ничего не понимаю. Совершенно нелогично, – Алтана была в недоумении.
– Кто там козлами во все времена были?
–Ну ошиблась, с кем не бывает. Но большинство все равно козлы.
–Помнишь, ты говорила, что у Тамары был повод ненавидеть Ульяну?..
– Не подходит. Прабабка вышла замуж за ее возлюбленного много позже 1918 года. В то время повода у Тамары точно не было.
– Чужая душа – потемки… Предлагаю почитать другие письма. Мне не нравится, что проклятья и злобные фразы переписывали по несколько раз. Зачем, если человек стал безразличен, стараться писать все лучше и лучше, понятнее и понятнее?
Иван оказался прав. Они с Алтаной долго расшифровывали первые записи черновиков. Их содержание кардинально отличалось от почти окончательного варианта. В первых вариациях писем встречались слова любви, хоть и не так часто. Рассказы о прошедших днях, постояльцах, хозяйстве. Февральское письмо содержало грусть. Из контекста Ивану и Алтане стало понятно – Ульяна получила весть о том, что ее любимому не удастся приехать ни в этом, ни в следующем году. Затем было несколько писем с выражением обиды, Ульяна порывалась даже прекратить переписку. Двенадцатое письмо содержало прощание.
"Я не держу на тебя зла. Будь счастлив с ней. Время непростое, если станет совсем плохо, знай, билет на спасение лежит в корнях небесного древа".
–Вот видишь! – Иван ликовал. – Я был прав! Во всем виновата Тамара! Она, пользуясь безграмотностью Ульяны, рассорила их. Первые ее письма писала под диктовку, а потом переписывала на свой лад и отправляла ему. Не читала ей его письма, а излагала свой вариант. В конце как будто вообще он женится на другой, но в его-то письмах этого нет! Наверняка Ульяна сгоряча продала серьги тогда. Или вообще отдала подруге за помощь в переписке. Надо поискать в доме Жаргала. Может, она их так и не продала, тем более, в СССР сделать это было проблематично.
–Тебе откуда знать проблематично или нет! – Ульяне стало обидно за Родину.
–Ну хорошо, – покладисто сказал Иван. – Пусть у нее были другие причины не продавать драгоценность. Или не было. Но поискать надо. Теперь это единственный шанс.
– Если не найдем, закажешь китайцам дубликат для своей невесты. Сделают конфетку – не отличишь.
Алтана с трудом скрывала подступающие слезы. У ее прабабушки в юности случилась такая красивая любовь, а у нее самой за 28 лет – ни разу ничего подобного. А могло бы быть. С Иваном. Но он скоро женится на другой, наверняка, более красивой и успешной, чем какая-то сероглазая бурятка-полицай.
Алтана не заметила, как Иван подошел к ней вплотную, приложил руки к щекам и заглянул в глаза.
– Когда ты злишься, у тебя глаза цвета тучи, – и поцеловал ее.
***
Поиски в доме Жаргала результата не дали. Но влюбленным было уже не так важно найти серьги. Перед отъездом из Кяхты они решили еще раз съездить в дом, где жила Ульяна, сфотографироваться на его фоне.
Стоя во дворе, Алтана задумчиво смотрела на ель.
– Наверное, они подолгу сидели здесь, держась за руки и строя планы на будущее.
– Может, какое-то секретное имя этому дереву придумали, чтобы знали только он и она, – добавил Иван. – Как бы ты назвала эту ель?
–У меня с фантазией плохо, – рассмеялась Алтана. – Не знаю.
– Ну давай придумаем! Смотри, оно сизо-голубое, как будто небесное… Да, небесное!
–Что?!-Алтана от изумления выпучила глаза. – Что ты сказал?!