По привычке проверив стенд для почты, Гербер поспешила наверх.
Открыв дверь 13-й комнаты, Лавра убедилась, что Луизы тут нет. Правда, она уже успела побывать здесь после происшествия, судя по разбросанным на её кровати вещам и записке, оставленной на столе:
«Лавра, если вернёшься в моё отсутствие, не пугайся беспорядка. У меня великое горе.
Уехала за город к дяде Махмуду…»
О том, что у Луизы имеются какие-то родственники, кроме убитого Аскара, Гербер не знала. Что за дядя успел появиться у Шарафовой? И где именно она сейчас находится?..
Обдумать эти странности не позволил стук в приоткрытую дверь.
– Можно? – донёсся голос Викентьевны.
На Марию это было не похоже. Если она желала зайти к кому-то в комнату, то делала это сразу, без предупреждений, и уж точно не дожидаясь разрешения. Но сегодня она вела себя на редкость уважительно.
– А мне сказали, что ты в больничке, – прогудела Викентьевна. – Слышала, будто эти кретины в тебя стреляли…
– Нет, промахнулись, – вздохнула Лавра, убирая записку соседки в верхний ящик стола. – Не знаете, куда умчалась Луиза? Разве у неё есть родственники в окрестностях Петербурга?..
– Откуда! – отмахнулась женщина, сморщив красное лицо. – У своих, небось, сидит. Ну, которые тоже из Чечляндии еёной. Они ведь там все друг дружку за родных принимают, ну прям как мы, хохлы…
– А где это находится? – переспросила аспирантка, прекрасно понимая, что завхоз вряд ли владеет такой информацией.
– Бес их знает. Ты лучше скажи, зачем эти козлы к тебе-то полезли? Ты ж хохлушка, а не какая-нибудь негритоска…
– Может, решили, что я еврейка.
– А, точно-точно, – побледнела Викентьевна и схватилась за выпирающий живот. – Неужто и на нас теперь могут накинуться?
– Что им мешает?.. Они же отморозки, – твёрдо заявила Лавра, повесив влажный плащ на крючок перед дверью.
– Слушай, я чё пришла-то, – легонько толкнула её в бок женщина. – Тебе фря какая-то звонила сегодня утром. Разбудила меня ни свет ни заря. Нашла тоже, понимаешь ли, секретутку. Если б кого другого спросила, я бы послала её на хутор бабочек ловить. Но она тебя требовала.
– И кто это? – нахмурилась Лавра.
– Сказала, что с института звонит, просила тебя к ней туда подрулить. Я ей говорю, моя Лавруня ни в каком институте не учится, она в аспе теперь нашего универа кантуется. Так нет ведь, начала на меня наезжать, прикинь?..
– Это, наверное, с моей новой работы звонили, – рассеянно пробормотала Лавра и подвела Викентьевну к зеркалу. – Вот, посмотрите, у меня на самом деле волосы синие?
– Ну… да, – неуверенно кивнула та и улыбнулась. – Прикольный, кстати, причесон у тебя получился. Вчера сделала? Перед кино, да?..
Пришлось согласиться с такой версией. А как ещё объяснить, что шевелюра за ночь поменяла свой цвет? Если таинственное исчезновение раны на бедре Гербер могла оправдать свойствами своего уникального организма, то вот чудеса с волосами начинали её уже пугать. Так или иначе, всё это вполне могло быть связано с её циклами, ведь она так и не смогла провести ночь на дне реки. Вчера Лавре сделалось дурно в обществе нахала Павлова, а сегодня произошла метаморфоза с причёской. Кто знает, какие ещё изменения в её теле произойдут, покуда она не соизволит исполнить свой непременный ритуал?..
Тратить время на завтрак Лавра не стала, лишь сменила наряд. Окровавленное и порванное платье сложила в мешок, чтобы выбросить на мусорку, взамен нацепила серую юбку и полупрозрачную блузку и помчалась на место новой работы. Как-никак, Гнесин предупреждал её о скором начале занятий. К тому же она ещё вчера должна была перезвонить заведующему кафедрой и согласовать расписание. Да и Луиза исчезла в неизвестном направлении, а что стало с Аскаром, Гербер так и не узнала.
На улицу Циолковского Лавра прибыла запыхавшейся. На свежем воздухе приходилось бежать из-за низкой температуры и промозглого ветра. Удивительно, как капли капризного дождика до сих пор не превратились в снежинки. Ей-богу, в городе царил такой холод, что впору было наступить зиме. И в эту погоду ещё предстоит лезть в Неву??? От одной мысли об этом девушку пробирало до костей.