Что я люблю? Нежиться в ванне; есть конфеты с начинкой из сухофруктов; чувствовать, как мужские губы медленно и нежно скользят по моей шее; делать последний штрих кистью на кукольном лице, понимая, что теперь она заживет своей собственной, независимой от меня жизнью… Люблю в солнечный теплый день неторопливо, без всякой цели слоняться по парку, валяться на траве и бездумно смотреть в небо.
«Я люблю спать», — написала я вместо этого.
Однако мой неведомый собеседник, кажется, был невероятно проницательным и ответил сразу: «Это неправда. Поищите другой ответ».
Я возмутилась. С чего он берется судить, что правда, а что неправда, но затем почему-то вписала в окошко сообщения все то, о чем действительно думала. Стало любопытно, как он откомментирует. Ник не ответил и ушел в офлайн.
Кажется, он играет со мной, словно кошка с мышью. Но зачем? Какова его цель?
Когда позвонил Пашка, я опять сорвалась на нем: спровоцировала ссору и взяться за новую куклу тоже не смогла. Незнакомец Ник и его коллекция волшебным образом занимали мои мысли.
А ночью мне приснилось странное. Будто за моей спиной стоит мужчина. Я не вижу его, только чувствую, с какой невероятной силой меня к нему притягивает, улавливаю тревожно-горьковатый миндальный запах его туалетной воды. А он берет меня за плечи и принимается медленно целовать в шею, вызывая неистовую волну желания. Я хочу повернуться к нему, прильнуть так, чтобы раствориться в нем, слившись воедино, но не могу. Тело мое, разрываемое желанием, словно стало мраморным или, скорее, фарфоровым… Кажется, я превратилась в куклу.
— Теперь ты моя! — прошептал мужчина, нежно перебирая мои волосы. — Именно тебя недоставало в моей коллекции!
Я проснулась с бешено колотящимся сердцем, воздуха не хватало. От воспоминаний о привидевшихся ласках все тело горело огнем. Прикосновения казались такими реальными, что буквально сводили с ума.
Перевернувшись на бок, я поджала к груди коленки и закусила угол подушки.
Что же со мной творится? Я редко видела эротические сны, и ни один не волновал меня так, как этот. Словно наваждение какое-то. В памяти вновь и вновь всплывали детали, как будто мое тело помнило эти прикосновения. Почему же я не смогла увидеть лицо этого человека из сна? Теперь мне казалось, что, если бы получилось оглянуться и посмотреть в его глаза, мне стало бы легче, наваждение потеряло бы надо мной власть. Неизвестное всегда волнует сильнее, чем то, что ты знаешь.
Ближе к рассвету, так и не заснув, я включила ноутбук и получила заслуженную награду — кукла на новой фотографии оказалась невероятно похожа на Гретхен. Нет, черты лица у нее были другие, однако по манере исполнения, используемым материалам и, главное, чему-то роднящему их моя кукла и кукла с фотографии казались сестрами. Возможно, обе вышли из рук одного мастера. Значит ли это, что я близка к цели?
Сердце на миг замерло, а затем снова суматошно застучало. Волнений на сегодня оказалось слишком много, голова кружилась, однако я подошла к Гретхен и осторожно взяла ее в руки.
— Кажется, я отыскала твою сестру, — сказала я. — Наверное, ты бы хотела найти потерянную семью?
Ярко-сапфировые глаза куклы смотрели мимо меня… в экран ноутбука. Неужели она узнала незнакомку с фотографии?
Бережно посадив Гретхен на стол так, чтобы она тоже смотрела в экран, я сохранила картинку, вернулась к письму и написала Нику сначала полное эмоций и вопросов послание, но опомнилась и уничтожила его, так и не отправив. Слишком подозрительно и внезапно появился он в моей жизни. И вообще лучше не демонстрировать постороннему человеку свои слабости и истинные чувства.
Помню, в восьмом классе я сменила школу, мне очень хотелось с кем-нибудь подружиться, и я стала общаться с девочкой по имени Наташа. Даже домой ходила большой петлей, делая вид, будто мне как раз нужно идти мимо Наташиного дома. Однажды я пригласила новую подружку к себе и показала ей кукол, которых начала собирать уже тогда. Разумеется, это были не настоящие дорогие куклы, как Гретхен, а дешевые, так называемые коллекционные штамповки.
— Ты до сих пор играешь в куклы? — изумилась Наташа.
Я попыталась рассказать ей о куклах, но ее это ничуть не заинтересовало, а я, боясь, что одноклассники засмеют меня, как было в прежней школе, взяла с нее слово никому не рассказывать о моем увлечении.
— Клянусь! — приложив руку к сердцу и сделав страшные глаза, пообещала Наташка. — Клянусь тебе кодексом джедаев!
И конечно, когда я пришла в школу на следующее же утро, за моей спиной послышались перешептывания и смешки, а главный клоун класса принялся носиться вокруг меня, делая вид, будто отгоняет одноклассников, и кричал: «Не трогайте ее! Не трогайте бедненькую маленькую девочку, а то она пожалуется мамочке! Ну что же вы делаете? Маленьких обижать нельзя!.. Ребенок до сих пор играет в куколки. Ну вот, вы ее огорчили, негодяи! Ни у кого нет бутылочки с сосочкой?»