В Анапский горком партии Наталья Петровна поехала за поддержкой против самодержавия Волкова, отказавшего в подключении к воде. Плотникова считала себя в своих претензиях правой и заслуживающей поддержки, хотя бы потому, что от ее активности теперь зависел летний отдых трехсот северных детишек. Но, вопреки надеждам, в горкоме она встретила непонимание: «У нас, знаете ли, есть постановление ЦК по охране Черного моря. Из-за этого в крае свои пионерские лагеря не открываются — а мы вам разрешение дадим. Коммунисты нас могут понять неправильно. Нам это ни к чему, знаете ли». И дальше на любые доводы, что лагерь не на побережье и что вопрос с ассенизацией уже решен — непонимание и непроницаемая стена.
«Протокольные рожи, — негодовала Плотникова в автобусе. — Здесь нам акт готовности, точно, не подпишут — надо в крайком ехать или дальше, в ЦК». — «Лучше в крайком, — посоветовал Миронов. — В ЦК, через голову крайкома, нас не примут. Летний сезон успеет кончиться, пока приема добьетесь, уж я знаю».
Заехали в санэпидстанцию, где их ожидала красотка Ира, ходившая знакомиться с коллегами и в разведку. «Если дадите мне сто рублей на «смазку» и двадцать на такси, — скромно пообещала она Плотниковой, — то к утру я приеду с подписанным главврачом актом. Старый бобер, кажется, клюнул и приглашает на шашлыки». — «Вот тебе сто пятьдесят и оставайся, — и оскорбилась, и обрадовалась одновременно Наталья Петровна. — Но завтра чтобы акт был подписан. Получишь пять дней отгулов, до самого заезда». — «Согласна», — пропела Ира и упорхнула с деньгами и актом. Наталья Петровна с завистью посмотрела ей вслед и приказала Миронову готовить автобус в дальнюю дорогу — на Новороссийск и в Краснодар. А сначала заехать на рынок, чтобы подешевле закупить продукты и для рабочих и на дорогу.
Ира заявилась в лагерь под утро на машине с красным крестом, изрядно помятая и победоносно достала из сумочки тоже помятый акт, на котором в числе прочих, ранее поставленных, красовалась под свежей печатью подпись Главного врача СЭС, с припиской: «при условии бесперебойного водоснабжения». «Все остальное — не ваше дело. И вопросов мне не задавайте», — гордо заявила Ира и неверной походкой отправилась в свой медпункт, отсыпаться. А Миронов, Тучин и Наталья Петровна стали срочно собираться в Новороссийск, в бассейновую инспекцию по охране Черного моря, к ее суровому начальнику Стешенко. Чтобы произвести нужное впечатление, надели на себя все лучшее.
Новороссийск от Сукко километрах в шестидесяти — рядом, по сибирским меркам. Но необходима еще поправка на горные дороги, по которым на «Икарусе» не разбежишься — крутизна, для сибирского водителя, непривычная. Поэтому выехали еще затемно и ехали осторожно. Любовались прекрасными горными видами — крутыми вершинами, глубокими залесенными ущельями, белыми хатами в долинах, на берегах хрустально-прозрачных вод. Новороссийск открылся им с перевала: прекрасный город на берегу голубой бухты, а по ней снуют рейдовые буксиры и неторопливо переваливаются на волне крупнотоннажные морские суда. Остроконечные пирамидальные тополя, как часовые, взяли в окружение тенистые улицы, по которым неторопливо прохаживаются в невиданно изобильные продуктами магазины довольные жизнью жители. Здесь Малая Земля и большая слава полковника Брежнева, затмившая своим значением для города боевые подвиги Цезаря Куникова. А еще здесь расположена бассейновая инспекция, от настроения начальника которой зависит теперь: быть или не быть водоснабжению и самому существованию детского лагеря.