Дальше Миронов и Романов поплывут вдвоем.
Глава двадцать четвертая. Гниль
Кучера из МУРа укатали Сивку.
В. Высоцкий
Владимир Романов старался не шуметь и не топать по палубе. После позднего отплытия из Тобольска, с его баней и пивом, Капитан отстоял всю ночную вахту и причалил к незнакомому берегу из-за поднявшегося тумана и невозможности продолжать движение. Теперь он отсыпался в кубрике и Владимир решил дать ему выспаться. Солнце поднималось, но туман еще продолжал клубиться. От воды тянуло сыростью, а с берега холодом. Чайки давно проснулись и активно рыбачили, то и дело падая в воду и взлетая с добычей. «Да тут полно рыбы! — обрадовался Романов. — Наловлю-ка и я на уху, пока Колонтаец проснется». И устроился с донками на прибрежном песочке. Клев начался сразу после заброса второй удочки. Брал крупный чебак, сорога, иногда окунь. Переходя от одной к другой удочке, Владимир не нашел времени, чтобы закинуть третью. Ведро быстро наполнялось рыбой. «Если так пойдет, то и на уху хватит, и завялить останется», — соображал Романов. Занятый донками, он не услышал шагов за спиной. Незаметно к нему приблизились двое, в черных спецовках. Оба поочередно заглянули в ведро, в банку с червями, а затем один из них кашлянул, чтобы привлечь внимание и прохрипел простужено: «Рыбак! Ты здесь лопату не видел?» От неожиданности Романов вздрогнул, обернулся и спросил: «Какую лопату?» — «Специальную, с дырками, метляка копать». — «Какого метляка?» — опять удивился Романов.
«А ты и не знаешь? — не поверили пришельцы. — Еще рыбак называешься. Личинка такая, в прибрежном грунте живет, на нее стерлядка только и ловится». — «А что, здесь и стерлядь водится?» — «А где ей больше быть. На метляка ловится. Значит не видел лопаты? Какая сука ее тогда сперла? Пойдем дальше, поищем. Пока», — пришельцы прокашлялись на прощание и удалились вдоль берега.
Владимир вернулся к своим удочкам, осмысливая информацию о неведомом метляке и хитрой стерлядке. Не успел он снять с крючков очередную добычу и закинуть удочки, как возле него появился следующий посетитель, черный, кудрявый и тоже в спецовке и рабочих ботинках. Он, как и предыдущие, заглянул в ведро и предложил Владимиру: «Рыбак поделись уловом. Тебе одному много». Романов подивился бесцеремонности наглеца, но не послал его куда следует, а сдержался и ответил: «Во-первых я не один, а во-вторых — сам можешь наловить. Бери свободную удочку и пристраивайся поблизости. В реке рыбы всем хватит». Пришелец явно не ожидал такого поворота, неохотно взял удочку и неумело ее размотал. Потом посмотрел, как это делает Владимир, насадил червяков и забросил. В ожидании поклевки, он присел на пятки, обняв колени руками. И тогда Романов догадался с кем имеет дело.
- Какая деревня поблизости? — спросил он незнакомца.
- Нижние Аремзяны, где не люди, а обезьяны, — усмехнулся тот.
- Почему обезьяны? — уточнил Романов.
- Потому, что зэки. Здесь колония поселение. А ты разве не знал? — последовал ответ. — Капитан в темноте не разобрал, куда причаливает. И ты тоже поселенец? Тяни, у тебя клюет!
Пришелец снял с крючка крупного окуня, бросил его в траву и закинул удочку. И только потом ответил: «Поселенец, куда мне деваться. Давай знакомиться, если вместе рыбачим. Виктор Войтюк меня зовут. Бывший интеллигентный человек».
По отсутствию на руках Войтюка наколок, Романов и сам догадался, что его собеседник не из блатных. Из вежливости, представился сам и, чтобы поддержать разговор, поинтересовался: «Я по речи твоей вижу, что пассажир ты в колонии случайный. Не пойму только как тебя сюда залететь угораздило».
- А вот угораздило! Конечно, случайный! — вскипел Войтюк. — На поселении половина невинных и случайных. Кто на ментовский крючок попался и сорваться не смог. С их крючка редкий срывается, да и то если всю пасть себе порвет. Хочешь, про себя расскажу?
- Расскажи, если не трудно, — согласился Владимир. — Торопиться пока некуда.