"Кто-нибудь еще мог увидеть, как она зацепила выключатель?" размышлял Поттер. Он попытался вспомнить, где находился каждый в комнате и куда они смотрели; обеспокоенный тем, что за ней мог наблюдать какой-нибудь второстепенный агент Безопасности. "Если бюро Безопасности видело это, ей не жить, - подумал Поттер, - И мне тоже".
- Частью доклада об этом случае будет сообщение техника о ремонте, сказал Свенгаард, - Я полагаю, что вы... - Я лично прослежу за этим, доктор, - сказала она.
Отвернувшись, Поттер подумал, что у них с компьютерной сестрой сейчас состоялся молчаливый разговор. Он заметил, что большой экран уже зияет серой пустотой, Дюраны уже не наблюдают больше. "Следует мне самому встретиться с ними? - размышлял он, - Если они входят в подпольный Центр, они смогли бы помочь. Что-то необходимо предпринять с этим эмбрионом. Самым безопасным было бы совсем убрать его отсюда... но как?"
- Я позабочусь о дальнейших контактных связях, - сказал Свенгаард. Он начал проверять герметичность чана, дубликаты жизненных систем, разборку мезонного генератора.
"Кто-то должен встретиться с родителями", - подумал Поттер.
- Родители будут разочарованы, - сказал Свенгаард, - Они обычно знают, почему вызывают специалиста... и, вероятно, надеются.
Дверь из комнаты готовности открылась, и появился человек, в котором Поттер признал агента Безопасности из Централа. Это был круглолицый блондин с такими чертами лица, которые обычно забываются через пять минут после того, как человек ушел. Человек прошел через комнату и направился к Поттеру.
"Это конец мне?" - размышлял Поттер. Он заставил голос звучать как обычно и спросил:
- Как насчет родителей?
- Они чисты, - сказал агент, - Никаких недозволенных приборов разговор нормальный... разный мелкий разговор, но нормальный.
- Никаких намеков на другое? - спросил Поттер, - Какие-нибудь способы, с помощью которых они могли бы проникнуть в отдел Безопасности без инструментов?
- Невозможно, - пропыхтел человек.
- Доктор Свенгаард полагает, что у отца излишнее чувство мужского покровительства, а у матери чрезмерный инстинкт материнства, - сказал Поттер.
- Записи показывают, что это вы их формировали, - сказал агент.
- Возможно, - сказал Поттер, - Иногда приходиться сосредоточить внимание на главных моментах формирования, чтобы спасти эмбрион. Мелкие детали ускользают.
- Что-нибудь ускользнуло сегодня? - спросил агент, - Я понимаю, была стерта лента... случайность.
"Он подозревает?" - спросил себя Поттер. Степень собственного участия и личной опасности угрожала заполнить все его существо Поттера. Ему требовалось величайшее усилие, чтобы поддерживать обычный тон.
- Конечно, всякое бывает, - сказал Поттер. Он пожал плечами, - Но не думаю, что здесь есть что-то необычное. Мы потеряли оптиформу, спасая эмбрион, но это случается. Мы не можем всегда одерживать победы.
- Нам следует восстановить запись эмбриона? - спросил агент.
"Он продолжал закидывать удочку", - сказал себе Поттер. А сам сказал:
- Как вас устроит. Я составлю словесную ленту операции довольно скоро - почти так же, как обычную. Вы можете подождать и проанализировать ее прежде, чем решите.
- Я так и сделаю, - сказал агент.
Свенгаард уже убрал микроскоп с чана. Поттер слегка расслабился. Никто не собирается бросить случайный и опасный взгляд на эмбрион.
- Я полагаю, что мы устроили вам ложный вызов на охоту на диких гусей, - сказал Поттер, - Сожалею, но они действительно настаивали на наблюдении.
- Лучше десять охот на диких гусей, чем один случай с родителями, которые слишком много знают, - сказал агент, - Как была стерта лента?
- Случайно, - сказал Поттер, - Изношенное оборудование. Мы скоро представим вам технический отчет.
- Опустите в отчете изношенное оборудование, - сказал агент, - Я приму это как устное сообщение. Олгуд должен показывать сейчас каждое сообщение в Туере.
Поттер понимающе кивнул:
- Конечно, - Люди, которые работали вне Централа, знали о таких вещах. Мелкие, пусть и тревожные, проблемы скрывали от оптименов.
Агент осмотрел хирургический кабинет оценивающим взглядом и сказал:
- Когда-нибудь нам не нужно будет соблюдать всю эту секретность. Но это будет очень не скоро, - Он отвернулся.
Поттер проследил, как тот удалился, думая о том, как четко агент вник в нужды его профессии. Прекрасная операция, только с одной ошибкой слишком все гладко, слишком много холодной логики, недостаточно творческого любопытства и готовности исследовать пути случайности.
"Если бы он нажал на меня, он бы достал меня, - подумал Поттер, - Ему следовало бы побольше проявить любопытства относительно этого случая. Но все мы стремимся подражать нашим хозяевам - даже в их слепоте".
У Поттера начало появляться больше уверенности в успехе опаснейшего предприятия. Он вернулся, чтобы помочь Свенгаарду с окончательными деталями, удивляясь:"Откуда мне знать, что агент удовлетворен моим объяснением".Никакого чувства беспокойства не присутствовало в вопросе. "Я знаю, что он удовлетворен, но откуда я это знаю?" - спрашивал себя Поттер.
Затем он понял, что мозг его занят корреляцией генной информации внутренней работой клеток, их внешними проявлениями - он занимался этим столько лет, что вес данных перешел в новый уровень понимания. Он уже мог читать мельчайшие детали, выдающие реакции генного типа.
Я уже читаю по лицам людей!
Это было поразительное открытие. Он осмотрел комнату, бросив взгляд на сестер, помогающих закончить разборку. Когда он встретился взглядом с компьютерной сестрой, он понял, что она преднамеренно уничтожила ленту записи. Он знал это.
Глава 4
Лизбет и Гарви Дюран шли из больницы после беседы с докторами Поттером и Свенгаардом, взявшись за руки. Они улыбались и размахивали сомкнутыми руками, как дети на пикнике - кем по существу они и были.
Утренний дождь закончился, и тучи уносились на восток к высоким вершинам, которые выходили на сеатский Мегаполис. Высокое небо светилось чистой ясной голубизной, а в нем высоко царило солнце.
Толпа людей в порядке свободного движения проходила через парк поперек дороги, очевидно, это было время упражнений на воздухе для команды какой-нибудь фабрики или рабочей группы. Однообразие их рабочей формы прерывалось всплесками красок - оранжевый шарф на женской голове, желтый шнур на груди мужчины, ярко-красный талисман плодородия свисающий на золотой петле из уха женщины. Один мужчина надел на себя яркие зеленые туфли.