— Мирколас Куратор, — раздался в этот момент мягкий голос. Вечный обернулся. Его окружала дюжина стражей в сером, — следуйте за нами.
Суда не было. Вечных не судят. Приор просто выслушал рассказ Мирколаса и велел секретарю все тщательно записать.
— Что ж, — сказал он напоследок, — дело ясное. Это будет отражено в Хрониках должным образом. На этом мои обязанности исполнены. А теперь стражи сопроводят тебя к распорядителю.
— Я уж начинал скучать, — сказал Фраго, когда Мирколаса ввели в кабинет.
— Чем порадуешь сегодня?
Фраго развернул пергамент с распоряжением и, прежде чем огласить, внимательно перечитал.
— Именем Ксарра, — начал распорядитель. — Вечному Мирколасу Куратору по деяниям его предписано перейти в разряд Искателей без призвания и без бдения, отобрать у него обитель и все имущество, впредь и до нового распоряжения лишить его небесного нектара, свободы движения, звания вечного и имени, наделить его неприкасаемостью и присвоить ему номер — 37. Привести в исполнение после оглашения.
Фраго кивнул стражам. Кто-то подошел к Мирколасу и снял с его головы обруч вечного. Второй нацепил на шею ожерелье с бляхой и выжег номер огненным жезлом. Ожерелье сковало его невидимой сетью.
— Отведите 37 в башню Изоляции.
Мирколас хотел что-то сказать и не смог — ожерелье сковало уста. Стражи учтиво и торжественно, точно какую-то важную персону, сопроводили его к месту заточения, завели в каморку без окон, но с лежанкой, стулом и полкой в стене, на которой тлел огарок. Едва закрылась дверь, ожерелье отпустило его. Мирколас почесал шею: металл царапал кожу.
— По деяниям… — тихо повторил он.
Дверь со скрипом растворилась, и на пороге оказался страж. Мирколас давно перестал различать их.
— Твое время пришло, 37. Вставай.
Его долго вели коридорами. Процессия поднималась и спускалась по лестницам, переходам и мостам. Наконец перед ними открылась арена, освещенная светом огромных факелов.
— Арена Искателей, — сказал страж.
Мирколас остался один. В центре арены что-то блестело. Подойдя, он увидел воткнутый в песок меч. И второй, чуть дальше. Едва это случилось, с противоположного конца арены подошел второй Искатель. Они обменялись взглядами.
— Кто ищет, тот найдет, — возвестил сверху голос. — Именем Ксарра.
И они схватились, звеня сталью о сталь. Мир вокруг растаял, а время исчезло, и перед Мирколасом был только противник и их мечи. Еще бала кровь и боль. Он призвал все свои силы и мастерство, которому обучался. Он понимал, что этот бой — последний, других не будет. Противник дрался великолепно: плавно отступал и атаковал. Они танцевали на песке, выискивая слабые места в обороне. Противник нанес ему несколько ран, из которых текла ручьем кровь. У Мирколаса начинала кружиться голова. Дурной признак. Он чувствовал, что устает. Наконец, поймав мгновение, он сделал финт и ударил. Меч попал в цель — противник пошатнулся, и Мирколас ударил еще. Искатель опустился на песок, выронив свое оружие.
— Настал час! — провозгласил голос. — Твое будущее определит твой поступок.
Да, Мирколас знал это. Все сейчас зависело от того, что он сделает. Противник лежал на песке и хмуро глядел на него. Результат всегда непредсказуем. Решение Ксарра может быть каким угодно. Мирколас с тоской думал о своем ремесле. Это не казнь, решил бывший палач. Я не имею права. Он воткнул меч обратно в песок.
Тотчас из тьмы выступили стражи, и повели его прочь. Арена и раненый враг остались позади. Они ступили на подъемник. Платформа взлетела ввысь. Чем выше они поднимались, тем светлее становилось. Движение резко оборвалось, и эскорт сошел на широкую мансарду с высокими витражами цветного стекла, из которых лились потоки света. С него сняли ожерелье.
— Там, — указал страж на двустворчатую дверь в дальнем конце и отступил.
Мирколас медленно шел к дверям, разглядывая богатое убранство вокруг. Гобелены, статуи, ковры, мебель — все из благородного материала и дышит историей… Отринув всякое замешательство, он нажал на створы, и дверь распахнулась перед ним. Он ступил в овальный зал с высоким потолком, посреди которого стоял стол, а за ним сидели семеро. Стол, как и стулья, был инкрустирован синим аметистом с прожилками. Стены слабо поблескивали голубым мрамором. Сидящий во главе стола человек поднялся и Мирколас увидел, что это одряхлевший старец.
— Я — Первый управитель Высокого стола. Это остальные.
Присутствующие мужи важно кивнули. Мирколас обратил внимание, что одеты они чрезвычайно бедно и в ветхие одежды, а в прозрачный кувшин на столе налита обычная вода.