С каждым часом Марго все больше проникалась к Ковальскому симпатией, хотя и с трудом улавливала причины этого. Почему-то ей хотелось ему верить, хотя по факту не было никаких оснований. Он принадлежал к касте людей, которых она возненавидела в тот самый момент, когда жестоко убили её мать. Такие ощущения она испытывала в отношении Ряховского, но к Ковальскому девушка не могла относиться озлобленно.
Марго встряхнулась, отвлекаясь от неуместных мыслей, и вместе с остальными членами группы запрыгнула в фургон. Внутри он был весь забит электроникой. Все трое федералов расселись по местам у плоских мониторов, как будто проделывали это уже сотни раз. Марго и Ратцингер ощутили себя здесь чужаками. Они отыскали пару сидушек и скромно разместились на них. Пространство машины без окон слегка давило, и это ощущение лишь усилилось, когда они тронулись с места. Фургон резко стартанул и помчался к Рижскому вокзалу.
Маргарита взглянула на мониторы, где Алиса уже подключалась к камерам, расположенным на вокзале и прилежащих к нему территориях. В ракурс попадали то участок Третьего транспортного кольца, то близлежащие кафешки, то станция метро, то само зеленое здание вокзала. Везде мельтешили люди, словно и не напуганные предыдущими тремя случаями. Маргариту угнетала мысль, что где-то среди этих размытых фигур могли притаиться культисты, повесившие её отца. Они ждали в подполье много веков, а теперь пробудились ото сна и начали мстить за своего хозяина.
Почему именно сейчас? Что такого случилось, что они вновь активизировались? В чем был истинный смысл всех этих событий? Стоило ли ей продолжать участвовать во всем этом? Её начали терзать сомнения, которые она всю жизнь пыталась в себе подавлять. Она сильно переживала, когда выбирала школу, университет, будущую профессию… Но на сей раз это давалось ей как никогда тяжело.
На кону не только моя жизнь…
Она снова взглянула на мониторы, изображения с камер хаотично сменяли друг друга. Алиса рапортовала, что взяла все камеры под свой контроль. Нет, они успеют. Должны успеть. Когда они схватят сеттитов, то кошмар прекратится. А вместе с ним и этот сумасшедший день…
Глава 11
Миниатюрное здание Рижского вокзала едва проступало за громадой автострады Третьего транспортного кольца, а море машин на парковке как будто стремилось его поглотить. Построенное в начале прошлого века здание скорее напоминало небольшой дворец времен Романовых: зеленоватые стены с белой лепниной, высокие стрельчатые окна, небольшие шпили по углам. За свою историю вокзал успел сменить три названия: Виндавский, Балтийский, Ржевский и, наконец, стал Рижским в 1963 году, когда две отдельные станции (грузовую и пассажирскую) объединили в один небольшой транспортный узел. В 2004 году ту часть комплекса, где располагались отстойники для вагонов, реконструировали и оборудовали там небольшой музей железнодорожного транспорта под эгидой РЖД. Именно тут и было уготовано место раритетному поезду серии «П», о котором говорилось в стихотворении, найденном в квартире отца Маргариты.
В 17:55 группа бойцов заняла позиции на подступах к Рижскому вокзалу – самому маленькому вокзалу столицы. Всего две железнодорожные ветки, суммарно четыре перрона обеспечивали ежесуточный пассажиропоток лишь в четыре тысячи человек. Поэтому на определенном этапе этот вокзал наряду с Савеловским даже намеревались закрыть, а прежние маршруты перевести на другие вокзалы столицы. С трудом верилось, что здесь, в принципе, возможно осуществить террористический акт. Относительно небольшое зеленое здание слабо выделялось на фоне современного урбанистического пейзажа столицы. Фургон с рекламой прохладительных напитков вкатил на привокзальную площадь и остановился на обочине около метро. Все пятеро членов следственной группы всматривались в мониторы, выискивая подозрительных людей.
Ратцингер ощущал, насколько наэлектризован был воздух в фургоне. Ему с трудом верилось, что происходящее с ним не является сном. С одной стороны, гораздо привычнее для него было изучать Орден Сета, сидя в своем роскошном, богато обставленном антиквариатом кабинете и читая древние свитки и папирусы, листая талмуды знаменитых европейских египтологов. Однако сейчас он сам был в гуще событий, пытался препятствовать преступным деяниям одной из самых древних в мире тайных организаций. Все казалось ему похожим на сюрреалистичный сон. Сон, с которым он не спешил расстаться.
Четверо бойцов «Альфы» вошли внутрь здания, каждый отдельно, чтобы не привлекать внимания, и смешались с сотрудниками службы безопасности вокзала. Алиса следила за перемещением каждого из них по мониторам, её лицо не выражало ничего, кроме полной сосредоточенности. Ратцингер не мог похвастаться, что разделяет её уверенность. Наверное, он был единственным в этом чертовом фургоне, кто не разделял всеобщего скепсиса насчет опасности сеттитов. Если легенды о них не врут, то все были в серьезнейшей опасности…