Малачи улыбнулся и как бы немного сник.
- Не знаю. А ведь еще недавно был уверен, что знаю. Когда я вернулся в Сандвик - когда вы привезли меня из тюрьмы в Илбирию, я себя чувствовал точно так же, как вы после смерти жены.- Жрец Волка провел пальцем по утолщенному шраму на переносице.- Лескарцы в плену отремонтировали мне лицо своими магическими хитростями, но спасти глаза не смогли. Я все думал почему Господь допустил, что до меня дотрагиваются и лечат демоны, почему он отнял у меня зрение, одарив проницательностью, которой я сам не понимаю. Я, как и вы, ушел в себя и укрылся жалостью к себе и гневом. А потом понял: я знаю, почему со мной такое случилось, но пока не знаю, для чего Господь меня предназначил.
И вот я здесь уже двенадцать лет, и кто я здесь? Просто злобный ублюдок, судя по моему отношению к учащимся и их учебным программам. Я предполагал, что если научу их мыслить, то они сумеют избежать такого конца, какой был у меня. Я решил, что Господь ждет от меня именно этого.
Под Тревелином заскрипело кресло: он выпрямился.
- А это не так?
- Теперь думаю, что это не так, а по сути до сих пор так и не понял.Жестом левой руки Кидд указал на громоздящиеся по стенам полки с книгами. Почти все это - теория военной науки, но есть и работы августинцев по магии, ее применению и теории. Вспоминая свою жизнь, я все думаю: может, мне не следовало вступать в орден мартинистов, может, за это и несу наказание. Я подумывал попросить перевести меня в анклав к августинцам в Ладстоне, заняться там исследованием магии - возможно, я даже помог бы усовершенствовать заклинания, приводящие в итоге к излечиванию красной оспы. Не знаю. Но даже при наличии такого стимула отъезд из Сандвика не показался мне частью Божьего плана. - Он провел пальцем по своей нижней губе.- Пока не знаю, что Господь запланировал для меня, но подозреваю, что сейчас я занимаюсь не совсем тем, чем следует. Я уже сказал, что это осознание пришло ко мне совсем недавно, только-только.
- А что было толчком? - Малачи распознал в голосе Тревелина свойственное ему в прошлом и вновь прорезавшееся острое любопытство. Почему ты стал подвергать сомнению то, что раньше принимал?
- Недели полторы назад два наших кадета защищали свой проект "гипотетического" сражения на семинаре по тактике, и темой была осада Гелора войсками крайинцев. Я вмешался в защиту проекта довольно грубо, и один из них стал мне возражать. Он сказал, что я несправедлив, что я при рассмотрении их работы иду напролом, что оцениваю не по тому, что они сделали, а по тому, что я хотел бы от них получить. За все мое время в Сандвике ни от кого ни разу я еще не слышал такой отповеди, но не сомневаюсь, что каждый, чей проект я уничтожали, думает точно так же.
В последнее десятилетие меня как-то спасала моя слепота. Ведь тут все знают, каким образом я ослеп и что делал на войне. Всякие вроде бы мелочи например, ваша доброта - вот вы позаботились, чтобы я получал любимое вино,- напоминают всем, что я был в некотором роде особым человеком, и я вовсю спекулировал на их жалости. Жестоко это было и недостойно.
- Но те, чьи проекты ты критиковал, таким образом приобретали опыт. Для них эта критика была благом.
- Ищете хорошее в плохом, ваше высочество, а плохое меня делало более слепым, чем я был до потери зрения.
- А ты не думаешь, Малачи, что тебе предназначено ехать со мной в Аран? Может, Господь хочет, чтобы ты именно это понял.
Малачи откинулся на спинку кресла и отпил глоток вина.
- Я вижу аналогию, мой принц: меня охраняла жалость окружающих из-за моей слепоты, а вас так же охраняет забота людей из-за вашей благотворительной деятельности. Вы преданы своим детям, и это весьма похвально, но от вас ждут большего. Вы лидер, гражданская власть; и вы же Главный Защитник Церкви. Ваши обязанности требуют от вас большего, чем даже ответственность за своих родных детей, и теперь вы оказались в таком положении, что можете оправдать свое предназначение. Вы достаточно сильны и можете один это сделать.
- Ты так думаешь?
- Бесспорно. Иначе вы бы не приехали ко мне с этими разговорами.
- Как это? Малачи заулыбался:
- Вы, мой друг, только что вышли на свет из долгой и очень темной ночи. Вы стоите перед утренней зарей на прекрасном поле, и все вам кажется удивительным. И вы, вот такой, какой вы есть, обернулись назад - взглянуть в ту ночь, и увидели меня. Вы хотите взять меня с собой в Аран не потому, что, по вашему мнению, я вам нужен, а потому, что вы думаете, что для меня будет благом уехать отсюда. Вы хотите, чтобы для меня наступил такой же рассвет, какой вы уже увидели, и за это я вам более чем благодарен.
Помолчав, Тревелин вздохнул:
- Я себя чувствую не как человек после жуткой темной ночи, а как святой Мартин после своей долгой холодной зимы.
- Выразительная аналогия, ваше высочество. Ваше путешествие в Аран будет похоже на путешествие святого Мартина на север через Феррайнс в компании волков, когда он прибыл в Илбирию и отдал нам свою мудрость и проницательность. - Малачи светло улыбнулся.- Но с вами будут не звероподобные волки, а много наших солдат, и они помогут вам защитить лоно нашей церкви. Вы станете воплощением мартинистского идеала: верный волк, помогающий Господу как пастырю защищать свое стадо.
- А этим стадом окажутся свиньи в овечьей шкуре. Финансисты больше заботятся о последствиях в этом мире, а не в будущем.
- Что вполне понятно, ваше высочество, и гражданская власть больше подходит для работы с преступлениями, но прошу вас - подумайте и об их душах. Обратите сердце человека, и он больше для вас сделает, чем требуется по закону.
- Принято,- принц снова вздохнул.- Хотя я вполне уверен, что кое-кто из них вообще без сердца.
Малачи наклонился вперед, протянул руку и похлопал принца по колену.
- Ваше высочество, вам предстоит великое приключение. Буду ждать от вас известий. Я тут подумал - если хотите, мы можем сыграть партию в шахматы по переписке...
- Ты хочешь сказать - закончим ту, которую я бросил, когда умерла Рочел...
- Да нет, пожалуй, начнем новую.
- Это лучше. Я не могу продолжать ту... Рочел ведь так интересовалась нашей игрой. По ее просьбе я и ее учил играть, и мы с ней обсуждали все твои ходы и мои ответы на них. У нее получалось играть в шахматы.