- Вы о чем? - нахмурился Урия.
- Ну-ка, опишите мне трюм.
- Забит под завязку, свободен только грузовой люк. Трюмные крысы у него горбатыми станут.
- Живописно, кадет, но не точно.
- Да, Сэр. - Урия показал Кидду язык. - Не только трюм забит, еще груз пристроен вокруг котла и парового двигателя. Мешки с кофе свалены даже в угольный бункер.
- Значит, если пространство вокруг котла расчистить...
Урия захлопал глазами. "Как он сразу не сообразил!"
- Да, воспользоваться им будет нельзя, сэр.
- В сущности,- серьезно заговорил Кидд,- этим котлом никогда не пользуются. Вспомните, ведь в этом ключ к экономике империи: в Илбирию импортируют сырье, в колонии экспортируют готовые продукты производства. Такие государства, как Аран, не способны производить сталь в таком количестве и такого качества, чтобы самим изготавливать паровые двигатели. Тем не менее ввоз даже схем такого производства считается предательством интересов государства.
Из горла Урии вырвался ехидный смешок.
- Так Оллис контрабандой ввозит целый двигатель! И этот наглец осмеливается читать лекцию о глупости - мне?
- Не думаю, что он первый, да и не ему быть последним, - Кидд поднял бровь. - Я говорю о контрабанде, разумеется.
Молодой человек проигнорировал игру слов.
- Но новый двигатель, наверное, стоит тысячи солнц. Он дороже его летающей прогнившей бочки. Как Оллис смог себе это позволить?
- Не смог, - покачал головой Кидд. - Получил за перевозку от кого-то, у кого куча денег. Ведь не секрет, что существует мнение - почему бы Арану не пойти по пути Брендании. А если в Аране построить заводы, он станет на шаг ближе к независимости.
Урия почесал голову.
- Сначала ваше Богом посланное видение, теперь это. Нам с одной проблемой бы разобраться, а теперь их стало две.
- Две? Не думаю.- Кидд загадочно улыбался.- Всякий, кто хочет, чтобы Аран стал сильным и независимым, не нуждается в возвращении Доста в Истану, ведь он захочет вернуть Аран в свою обновленную империю. Тот факт, что мы оказались здесь и сделали такое открытие, - это еще один знак от Господа, что нашей миссии не дадут провалиться.
Глава 19
Соррок (дворец такарри), Мясово, Мяда, Крайина, 22 белла 1687
Наталия Оганская и Марина, ее сестра, взглянули на Полину, вскрикнувшую над одним из ящиков, которые были разбросаны по комнате.
- Что там, Полина? Мышка? - спросила Наталия.
- Нет, хозяйка, - с робкой улыбкой девушка извлекла из ящика шкатулку темного дерева. - Наверное, она тут пролежала с вашей последней поездки во Взорин. Мы с тех пор не открывали этот ящик.
"Да, знакомая шкатулка, подумала Наталия, а вот откуда - сразу не вспомнишь, сейчас посмотрим". Но Марина успела подскочить раньше, выхватила у Полины из рук коробочку и отвернулась, пряча ее от Наталии.
- Какая мастерская работа, Талия. На крышке инкрустация перламутром: медведь на задних лапах играет с якорным канатом и саблей. И написано по-лескарски, смотри: "ЭльОс". Это на их языке значит "Медведь", правда?
- Медведь? - Наталия, ахнув, прикрыла себе рот правой рукой.
"Надо же, забыла, клянусь всеми святыми". Полина смотрела в пол:
- Хозяйка, это я виновата, надо было поискать по всем ящикам.
Марина широко раскрыла свои карие глаза:
- Это подарок от твоего друга, еще со времен войны. Тасота не слушала сестру.
- Ты не виновата, Полина, ведь она все же нашлась. - И вперила в сестру тяжелый взгляд, который старшая, чуть более рослая сестра не могла выдержать дольше минуты. - Ну-ка, Марина!
Плечи Марины поникли, и она протянула шкатулку Наталии. Та взяла ее и взвесила в руках. - Шкатулка вместе с содержимым представляла большую ценность, а для нее была просто бесценной.
"Я забыла о ней? Или хотела забыть?"
- Можешь быть свободной, девочка, - обратилась к служанке Марина. Накрой нам на стол, пожалуйста, вина да сыру какого-нибудь. Всего понемногу, а то на сестре уже трещат по швам все наряды, какие я ей заготовила...
Наталия пропустила мимо ушей комментарий сестры. Опустившись на краешек кушетки, заваленной нарядами всех цветов радуги, она раскрыла шкатулку, и на нее нахлынули воспоминания.
"Этого мне никогда не забыть".
Наталия росла и взрослела во время войны с Лескаром. Ей исполнилось пятнадцать лет, когда войска Фернанди заняли Самоджиту, а весной они уже энергично захватывали Крайину. К середине лета окружили Мясово, всего за месяц дошли до Мурома и оккупировали его. Ее семья, и она в том числе, скрылись бегством в Транскрайинские горы и спаслись, но город был подожжен и почти весь сгорел.
Чудом уцелел родовой замок ее отца: Фернанди взял много добычи, но разрушить это строение его инженеры не смогли. Семья тасира вернулась в Муром, а 137-й полк медвежьих гусар во главе с Арзловым изгнал лескарцев из Крайины. К двадцатому морсу им удалось выгнать остатки вражеских сил с территории Крайины, и гусары были в Муроме на празднование победы.
Как было принято, в награду гусарских офицеров приглашали на многие празднества в месяце фестибре. На этих вечеринках, обедах и балах Наталии представляли героев-гусар. Удалой красавец Григорий Кролик был одним из них.
Марина подошла к сестре:
- Вспоминаешь, Тальюшка? Как в первый раз увидела любимого человека?
- Да, Григорий там был.
- Я не о нем, - легко рассмеялась Марина, - я о человеке, который подарил тебе вот эту шкатулку. Ты ведь его впервые встретила в Муроме, когда мы вернулись с гор.
- Да.
Конечно, Григорий и все остальные гусары производили впечатление - в своих мундирах, сверкающих от обилия медалей, с лицами, раскрашенными в цвета гусарского полка, но ее не привлек ни один. Они веселились, опьяненные победой и вином, но на фоне разрушенного города это веселье было неуместно. Она ушла в себя, искала одиночества, и ее внимание привлек спокойный человек, посол короля Илбирии при дворе ее отца.
Капитан Малачи Кидд заворожил ее тем, что тоже казался тут неуместным, в этом шумном празднестве. Он подчинился обычаю Крайины носить макияж и нанес его - в гусарском стиле, красном и синем, но приглушенных оттенков. В противоположность другим илбирийским придворным, он не стригся коротко и не выбривал макушку, и ей удалось выяснить, почему он не следует обычаю своей страны: