И каким бы психом ни был Брик, неужели он бы действительно попытался его убить?
Если так, то почему?
Почему сейчас?
Ну не может же Брик быть причастен к тем убийствам вампиров, нет?
Нет. Если бы Брик хотел его смерти, Ник уже был бы мёртв. Чёрт, да он мог внушить Тому сделать это. Как минимум он бы позлорадствовал. Он бы использовал Тома, чтобы позлорадствовать и иметь возможность наблюдать, как Ник реагирует на свою неминуемую смерть, зная, кто это сделал. Брик ничего не делал анонимно… и уж точно не убийство.
Он бы захотел развесить над всем этим своё имя.
Он в достаточной мере являлся нарциссом, чтобы желать сообщить своим жертвам, что это его рук дело. Он захотел бы стать последней мыслью Ника перед его смертью.
Впрочем, Ник подозревал, что именно так оно и будет.
Но нет, Ник не считал, что это Брик его убивает.
Брик терпеть не мог ситуации, когда ему не удавалось присвоить себе заслуги за содеянное. Особенно если речь шла о том, чтобы перехитрить кого-то, удивить или одурачить. Особенно если он считал, что его поступок был особенно гениальным.
Брик определённо стал бы злорадствовать.
Он бы захотел сообщить Нику, что это сделал он.
Непременно…
Ведь так?
Разум Ника пытался переварить этот факт, слова Тома, наркотическое опьянение.
«Он не должен сейчас об этом думать».
Он должен сосредоточиться на деле. Он должен сосредоточиться на том, что вот-вот произойдёт в этой клетке. Его разум всё равно продолжал повторять слова Тома, обдумывая их и пытаясь понять, пока тот пульсирующий тупой туман окутывал разные его части, создавая впечатление, будто его конечности обмотали тяжёлым одеялом.
Теперь до него дошло, насколько плотным был этот туман.
Он уже влиял на его тело.
Он уже давно влиял на его тело.
Что странно, его разум продолжал работать до боли ясно и чётко.
Ну, во всяком случае, активно.
Его разум казался очень, очень активным.
Его вампирское зрение тоже было до такой степени чётким, что это даже отвлекало.
Но вот остальное его тело как будто плавало в желатине, двигалось как медлительное животное, что странным образом завораживало Ника, учитывая его замедлившиеся мысли. Пока его разум перебирал варианты, как можно компенсировать это, и сколько времени у него осталось до того, как ему выдавят глаза или раздерут горло голыми пальцами… он оценивал, как странно двигалась каждая часть его тела.
Погодите-ка. А он двигался?
Он вообще двигался?
Или он просто стоял на месте?
Его разум заметался по сторонам, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Он вспомнил просмотренные записи боев вампира с алыми волосами.
Вырванные горла… выдавленные глаза… повторяющиеся удары по черепу другого вампира, пока от него не отломился кусок…
Это он тоже видел на записях.
Его разум помнил каждое движение, каждую мельчайшую деталь.
Подумав об этом, он повернулся, осознав, что пробыл в этом состоянии слишком, слишком долго. Он стоял там слишком, слишком долго.
Ему открылся пугающе отчётливый вид на вампира над ним.
Такой ясный.
Такой настоящий.
Ник смотрел, как он движется в пространстве, прыгнув на него. Большая часть его лица скрывалась за кроваво-красной маской, подходящей по цвету к длинным алым волосам, которые были завязаны и заплетены сзади, но спереди торчали в какой-то футуристичной панк-рокерской вампирской стрижке.
Вампир зашипел, и маска исказила звук в замедленном воспроизведении. Его пальцы выпрямились. Они двигались медленно, постепенно, радужки сделались кроваво-красными, пока гравитация опускала его обратно к Земле и, что более важно, к Нику.
Ник наблюдал за его приближением, видя каждый дюйм, который вампир преодолевал в пространстве и времени. Он подмечал каждый миллиметр, но не мог сделать ничего, чтобы убраться с дороги.
Тело врезалось в него.
На мгновение время ускорилось до нормального темпа.
Звуки вернулись.
Вес вампира врезался в грудь и плечи Ника, отбрасывая его в стену клетки, издавшую оглушительный лязгающий звук, который эхом отдался в голове. Он вообразил, как от его черепа отламываются куски, но едва мог мыслить достаточно связно, чтобы представить себе эту картину.
Вибрация послала волну дрожи по его костям, оглушив его и вновь заставив разум включиться в работу.
К сожалению, работа разума ему не помогала.
Мозг говорил Нику то, что он уже знал.
Он умрёт здесь.