На мгновение он не понимал, что вообще имеет в виду другой мужчина. Его разум не отследил это до вампира, до того, чего от него хотел его хозяин.
— Что вы имеете в виду? — медленно произнёс он.
— Что я имею в виду? Какого х*я с ним произошло?
Том поморщился. Печально посмотрев на ограждённый ринг, он пожал плечами, сделав неопределённый жест ладонью и пытаясь вспомнить другую свою работу, которую он выполнял для Фарлуччи.
На сей раз две эти вещи пересеклись.
Слились.
Так или иначе.
Том чувствовал, как вампир в его крови заставляет его использовать это.
«Используй это. Используй его, чтобы получить то, что мне нужно».
— Без понятий, босс, — сказал Том, крича эти слова, чтобы заглушить толпу. — Я как раз собирался спуститься за вами. Я думаю, может, кто-то его чем-то накачал. Он вёл себя немного странно, пока я подводил его к воротам, но я подумал, что это просто нервозность…
— Хрень собачья! — прорычал Фарлуччи. — Насколько, бл*дь, тупым ты меня считаешь?
Том моргнул, снова вернувшись к непониманию.
— Что вы имеете в виду, сэр?
Фарлуччи нахмурился, рукой и ладонью указывая на ринг, как раз когда органический металл лязгнул от того, что спина вампира-копа врезалась в стенку клетки.
— «Может», кто-то его чем-то накачал? — рявкнул Фарлуччи. — …Ты серьёзно будешь притворяться, что ничего не заметил, выводя его туда? Даже человек справился бы лучше на этом ринге! Как, бл*дь, ты этого не заметил? Он едва на ногах стоял ещё до того, как этот Гадюка начал использовать его как пиньяту…
— Мы можем остановить это? — с надеждой спросил Том. — Мы можем остановить бой?
Фарлуччи посмотрел на него так, будто у него с головой не всё в порядке.
— Да что, бл*дь, с тобой не так? Как думаешь, что я пытаюсь сделать последние пять минут? У меня букмекер боёв на другой линии… — он показал на свою гарнитуру. — Ты думаешь, что у меня есть все коды, чтобы закончить бой по своему желанию?
Том кивнул.
Конечно. Конечно, Фарлуччи пытался остановить бой.
— Кто это сделал? — рявкнул Фарлуччи, сверля его гневным взглядом. — Кто это был?
Тон Тома сделался извиняющимся.
— Я сожалею, босс. Правда… Но я не знаю, кто это сделал. Очень много людей касалось его по дороге туда. Я хотел спуститься в яму, попробовать…
— Чёрта с два! Ты вообще к этой яме не подойдёшь!
— Босс. Слушайте. Я сожалею. Но мне нужно пойти туда. Мне нужно выяснить…
Но другой мужчина уже не слышал.
— Ты «сожалеешь»? — наклонившись ближе, Фарлуччи посмотрел на него в упор, и его глаза были холодными как речная галька, лишёнными эмоций. Они смотрели в глаза Тома почти как вампирские. — Я знаю, что это был ты. Ясно? Я, бл*дь, знаю, что это был ты…
Том побелел.
— Нет. Босс, нет…
— Тогда кто это был? Кто, бл*дь, тебе заплатил? Кто бы это ни был, вы оба понятия не имеете, с кем связались…
— Эй, босс, — Том нахмурился, поднимая руки. — Я не имею к этому никакого отношения…
— Хрень собачья! Убирайся отсюда нах*й! Ты, бл*дь, уволен! Сейчас же! Не желаю тебя здесь видеть. И лучше уноси ноги побыстрее! Пока я не передумал и не пристрелил тебя за углом…
Как раз в этот момент раздался нечеловеческий крик.
Животный крик.
Крик смерти.
Он пронзил пространство между Томом и Фарлуччи, привлекая их взгляды.
Этот крик заглушил скандирование, смех и крики толпы, взметнувшись над всем, даже поверх музыки. На мгновение он перебил ножные барабаны, кровожадные крики, обезумевшие вопли и выкрики.
Он на мгновение заглушил всё. Он скользнул сквозь этот разномастный шум как масло, каким-то образом заткнув всё на своём пути.
Необъяснимо, но прежде чем кто-то осознал произошедшее…
Вся арена стихла.
Том притих вместе с ними, уставившись на сцену внутри зарешеченной клетки.
***
Всё пи**ец как болело.
Всё.
Сейчас он не мог полагаться на своё тело. Всё, что у него было — это его разум.
Ник знал, кто он.
Еле-еле.
Он еле-еле помнил, кто он и как сюда попал.
Он немного осознавал своё тело посредством умственного усилия.
Он чувствовал, что его тело движется, улавливал ощущения расстояния, движения, давления…
Затем нахлынула боль.
Боль накатывала сильнее и сильнее, затмевая всё остальное.
На какое-то время он утратил свой разум.
Он потерял самого себя.
Затем всё вернулось. Всё вернулось, и он мог вновь изучить, что происходит. Он мог оценить это, как будто находился вообще вне своего тела.