Не только Кит и Джордан наблюдали за этим.
Там стояла Лара Сен-Мартен, а рядом Малек, Чарли… не говоря уж об его боссе в полиции Нью-Йорка, Джеймсе Морли. Ник с неверием уставился на группу, собравшуюся в нескольких метрах от изножья стола. Но органические рычаги и щупальца снова пришли в движение.
Ник посмотрел обратно на техника. Он знал, что вопрос не был настоящим вопросом, скорее раздражённой репликой мужчины, который просто пытался сделать свою работу.
Но Ник всё равно ответил.
— Да, — сказал он, тяжело дыша. — Да, вышвырните их всех отсюда нахер.
Он окинул взглядом ряд лиц.
Одна лишь их численность ощущалась как своего рода нападение, хотя бы за счёт сенсорной перегрузки. Джордан, Морли, Чарли Рейдер, Лара Сен-Мартен, Малек… не говоря уж о Кит, которую он по-прежнему слышал в коридоре, разговаривающей с Уинтер.
— Он достаточно пришёл в себя, чтобы вышвырнуть меня из комнаты, — пробормотала любительница технологий в свою гарнитуру. — Так что нет, он наверняка не умрёт…
Ник слышал в её голосе эмоции, дрожь, вопреки злости, проступавшей поверх её слов. Он хотел выбить дерьмо из того, кто поручил ей позвонить Уинтер. Он хотел выбить дерьмо из того, кто вообще пустил её сюда.
Кит не должна здесь находиться.
Она сейчас и на километр не должна приближаться к этому месту.
Она изображала стойкость, но на деле она ещё совсем ребёнок, чёрт возьми.
Более того, Ник сразу распознавал мягкую и добрую личность. Отчасти поэтому он вёл себя с ней как излишне оберегающий придурок, по крайней мере, когда не сдерживался. Пусть она и дралась на ринге, но Кит не была жёсткой, или огрубевшей, или даже особенно стойкой личностью. Она была задротом, помешанным на технологиях. Она была всезнайкой, едва-едва закончившей колледж и притворявшейся более циничной, чем есть на самом деле.
Отчасти именно поэтому она ему так нравилась.
Он закрыл глаза.
Сделав это, он увидел, что в темноте на него смотрит ещё одно лицо.
Это лицо было ещё моложе лица Кит.
В серебристо-голубых глазах светилось любопытство.
Она подошла к нему как раз тогда, когда органическая машина схватила его за плечи, заставив застонать, и принялась сканировать ключицу.
«Малышка, убирайся отсюда, — сказал он ей. — Тебе нельзя здесь находиться…»
Она прислонилась к краю стола, улыбаясь ему.
«Всё хорошо, — заверила она его. — На самом деле я не здесь, Ник».
Заметив его непонимающий взгляд, она пояснила, подняв маленькую ладошку.
«Ну, то есть, я здесь… но я на самом деле не в том же месте, где сейчас ты. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я в школе. Келлерман. Может, я приду с мисс Джеймс завтра…»
— Нет, — простонал он вслух. — Нет. Не делай этого…
Когда веки Ника приподнялись, он увидел, как вздрогнул Джордан. Гримаса не сходила с его лица, мускулистые руки по-прежнему обхватывали его грудь боксёра. Однако он не отвернулся и продолжал смотреть, как техник работает над Ником.
«Тебе не нужно говорить вслух, Ник, — пожурила его Тай. — Посмотри на техника. Посмотри на своих друзей. Никто не видит меня, Ник. Никто. Только ты».
Ник проследил взглядом за её словами.
Он посмотрел на Джордана. Судя по направлению его взгляда, детектив явно не видел малышку-видящую, прислонившуюся к металлическому столу возле головы Ника.
И стоявший над ним с сосредоточенным видом техник тоже её не видел, работая стилусом на другом планшете, более крупном по сравнению с тем, который он использовал прежде.
Она права.
Никто на неё не смотрел.
Более того, открывая глаза, он тоже её не видел.
Он закрыл глаза, возвращаясь в ту темноту.
Она прислонялась к столу так близко, что практически задевала его руку.
Никто вообще не смотрел на неё. В этот раз он видел их всех даже с закрытыми глазами. Они все глядели на него, на машину, манипулировавшую его костями и плотью, на его лицо, наверняка исказившееся от боли.
Они смотрели на него, и он чувствовал их тревогу.
Они не смотрели на неё.
Они не слышали, как она говорит.
Они слышали его стоны и вопли, но не слышали её.
— Как? — спросил он. — Как я могу видеть тебя, если…
«Просто посылай мысли в мой адрес, Ник, — её голос оставался терпеливым, но он опять заметил, что её губы не шевелятся, выражение лица не меняется. — Постарайся расслабиться, ладно? Я прекрасно тебя слышу. Просто думай в мой адрес. Я не здесь, помнишь?»