Кит сказала, что у них есть ринг, отведённый под вампирские бои, а также ринг для гибридов. Она сказала, что это самые крупные бои за ночь, и они шли позже, чем любительские матчи.
Ник должен был признать, что надеялся взглянуть на них.
Тем не менее, он официально держался в тени.
Он не забыл, что говорил ему Джордан.
Он вообще не должен находиться вне своей квартиры, тем более в таком людном месте. Он не хотел испортить всю эту штуку с GPS-навигатором в первую же ночь, когда она у него появилась, и не хотел давать никому повода окинуть его повторным взглядом.
Он знал, что у него есть хороший шанс выдать себя как вампира, если он позволит себе хоть сколько-нибудь задуматься о Уинтер, особенно в контексте личной встречи с ней. Его клыки уже слегка удлинились просто от того, что он позволил себе эту мысль.
А ещё его глаза.
Ник носил цветные контактные линзы, предназначенные для маскировки его характерных вампирских радужек, которые обычно выглядели как бесцветный треснувший кристалл. Хотя эти линзы определённо не были надёжными. Они должны прекрасно работать, когда он пребывал в спокойном, нормальном состоянии ума, а его глаза сохраняли тот «стеклянный» цвет.
Но если его цвет глаз действительно менялся, то тут уже никаких гарантий.
Когда Ник решал сделать одно из трёх П (потрахаться, подраться или попить крови) или просто слишком сильно думал об одной или всех этих вещах, его радужки, как и у всех вампиров, вспыхивали ярким, пылающим алым цветом.
Линзы разработаны для того, чтобы скрыть это, но они были дешёвыми, и иногда цвет просачивался сквозь них.
Контактные линзы Ника были тускло-коричневого цвета.
Они немного мешали его зрению, но по большей части он привык к ним.
Тем не менее, ему реально нужно раскошелиться на парочку хороших комплектов.
Если бы у него не было привычки терять и/или ломать эти чёртовы штуки, он бы уже это сделал. Может быть, стоит попросить Сен-Мартен, чтобы она достала ему линзы, имитирующие цвет его настоящих человеческих глаз, которые были ближе к ореховому оттенку… или просто линзы более правдоподобного карего цвета.
Дорогие линзы, как правило, минимально мешали зрению и обычно с помощью органики могли полностью компенсировать кроваво-красный цвет глаз возбуждённого вампира.
Если Сен-Мартен хочет, чтобы её любимый вампир служил в полиции Нью-Йорка, возможно, она не поскупится на стильный аксессуар для него. Чёрт возьми, даже самые дорогие линзы, вероятно, можно купить на те деньги, которые она зарабатывала за час, если не за несколько минут.
Ник всё ещё обдумывал это, когда добрался до конца туннеля.
Кит дала ему точные указания.
Она сказала ему, на какой поезд сесть, на какой станции сойти, через какой выход выйти с вокзала. Она объяснила ему, в каком направлении двигаться по улице, через какой вход в туннель метро ему следует пройти, и где он должен выйти в зрительном зале — прямо над рингом, где состоится её матч.
По её описаниям и объяснениям Ник знал, что площадь будет большой, состоящей в общей сложности из четырёх рингов, со стадионом, вмещающим почти сто тысяч человек. Здесь имелось несколько дюжин входов, поэтому она так точно указала, как ему следует выходить с вокзала, когда он доберётся до этой части Квинса.
Даже учитывая то, что он знал, когда вышел из туннеля и вошёл в огни стадиона, всё равно Ник ненадолго остановился, ошеломлённый зрелищем, которое развернулось перед ним, как только его глаза привыкли.
Он поднялся по крутому лестничному пролёту и окинул взглядом огромную чашеобразную аудиторию, состоящую из изогнутых каменных скамей, которые образовывали концентрические кольца вокруг него с обеих сторон. Насколько он мог судить, большинство мест были заняты.
Это напоминало какой-то футуристический римский Колизей.
Ник всё ещё стоял там, пытаясь сориентироваться, когда что-то произошло на ринге прямо под ним.
Крики, свист и вопли стали оглушительными, толпа по обе стороны от него взорвалась, более половины из них поднялись на ноги. Они начали топать и скандировать, полностью заглушая для Ника всё остальное.
Он посмотрел вниз и понял, что они наступали на сенсоры на полу — сенсоры, которые издавали тяжёлые, ударные звуки, немного похожие на теноры басовых барабанов. Звук эхом отдавался от потолка и обратно, звуча странно доисторическим, как звук, который можно было услышать перед началом человеческих жертвоприношений.