— Подожди! — Том поднял руку к человеку с ружьём. — Дай ему секунду! Он может вернуться.
Эти ореховые глаза смотрели только на Ника.
— Ты справился, парень. Ты ведь можешь вернуться… правда? Не заставляй нас стрелять в тебя.
Ник уставился на него. Он посмотрел в эти светло-голубые глаза.
Он старался услышать его.
Далёкая, более рациональная часть его сознания чувствовала, куда он ушёл.
Он снова там.
Он там.
Он чувствовал ту часть себя, которая, бл*дь, обожала это.
Он чувствовал ту часть себя, которая не хотела возвращаться.
— Эй! — голос Тома повысился с явным предупреждением. — Успокойся. Грант? ГРАНТ! Успокойся, бл*дь! Не заставляй нас вырубать тебя!
Ник встретился с ним взглядом.
Рычание в глубине его груди стало холодным, более угрожающим.
И всё же он снова видел другого человека. Он поймал себя на том, что узнаёт его, узнаёт его лицо, его голос.
Как только он это сделал, другой Ник медленно начал возвращаться.
Образ человека перед ним менялся, проносился перед глазами, становясь то жертвой, то человеком, то жертвой, то человеком…
Затем, с другой стороны, боковым зрением он увидел, как поднялось ружьё.
Ник не думал.
Все мысли о том, чтобы взять себя в руки, вылетели у него из головы.
Все мысли о человеке или жертве покинули его разум.
Он прыгнул.
Он прыгнул, крутанувшись в воздухе, как раз когда дуло ружья поднялось.
Прежде чем его ноги оторвались от мата ринга…
Что-то ударило его прямо в горло.
Никакого промежутка не было.
Не было ни мгновения серого, ни градации, ни туннельного зрения.
Не было вообще никакого предупреждения.
Всё стало совершенно чёрным.
Глава 8
Всё прошло… не так, как мы ожидали
Ник открыл глаза.
Он осознал, что моргает от обжигающе яркого света.
Он нахмурился и поднял руку, чтобы прикрыть глаза…
…но его рука резко остановилась.
Она поднялась всего на дюйм от той поверхности, на которой он лежал.
Ник замер.
Опустив глаза, он сосредоточился на своём запястье в наручниках. Он застыл совершенно неподвижно, оценивая своё положение, поскольку становилось всё более ясно, что не только эта рука была привязана.
Обе руки в запястьях, оба бицепса, обе лодыжки, шея, грудь, талия…
Ник прочувствовал каждый из ремней по отдельности, оценивая их толщину, возможные материалы, вероятность того, что он сможет сломать или порвать любой из них. Как только он это сделал, его клыки медленно удлинились. Только тогда он понял, что рот и челюсть у него закрыты маской.
Ярость захлестнула его.
Он резко дёрнул за фиксатор на правом запястье…
— Он очнулся, — прокомментировал чей-то голос. Звучал он по-деловому, рассеянно. — Идите… поговорите с ним. Пока он не разнёс на куски и этот стол тоже.
В мгновение ока три тела появились над Ником, закрывая свет.
Он прищурился, сбитый с толку переменой в поле зрения.
— Эй, — знакомый голос.
Ник перевёл взгляд на голубые глаза, светлые волосы, знакомую ухмылку.
— Ты будешь хорошо себя вести, если мы снимем с тебя эту маску? — спросил Том.
Подумав над этим вопросом, Ник кивнул.
Том усмехнулся, глядя на двух других людей, нависавших над связанным телом Ника. В одном из них Ник узнал парня без шеи, который работал у ворот. Другой был человеком, которого он никогда не видел — большой чёрный парень почти такого же роста, как и тот, что без шеи.
— Думаю, с ним всё в порядке, — сказал Том. — У него прозрачные глаза. Отцепи эту штуку, — он кивнул человеку без шеи, который находился ближе всех к голове Ника.
Ник взглянул в лицо этому человеку.
Он увидел нерешительность в светло-карих глазах, но после паузы большой мужчина, казалось, принял решение. Удивительно мягкими движениями он приподнял голову и шею Ника, отстёгивая какой-то ремень сзади, который, как помнил Ник, Том затянул раньше той ночью, когда надевал маску на лицо Ника.
Намордник тут же ослабел.
Он слетел с лица и рта Ника в те же несколько секунд, снова дезориентировав его, когда органическая ткань покинула его кожу.
Ник пошевелил челюстью, всё ещё моргая от яркого света.
Какое-то мгновение он просто лежал, пытаясь привести свой мозг в норму.
Он мог сказать, что до сих пор пребывал под кайфом от того, что они ему вкололи. Он попытался сесть, но его снова остановили ремни.