Мои губы сжимаются в жесткую полоску.
─ Речь не о ней, Отец. И не о тебе. Это моя жизнь сейчас изменится, и я не хочу этого. Пожалуйста. ─ Начинаю я, мой голос становится умоляющим. ─ Пожалуйста, не заставляйте меня делать это. ─ Я могла бы остаться здесь. Жить. Так как мне этого хочется.
─ Эрис, такие законы. Так и должно быть.
─ Тогда законы не правильные!
─ Эрис! ─ Рявкает отец.
Мама заворачивает за угол, ее глаза округляются и мечутся между Отцом и мной.
─ Дайр?
Отец расслабляется и улыбается.
─ Она просто нервничает, дорогая. С ней все будет в порядке.
Он встает и покидает комнату без единого слова, а Мать осторожно улыбается.
Заставляю уголки своего рта приподняться.
─ С чего начнем?
Она показывает плойку и расческу.
─ С твоих волос.
Переступаю через себя, и сажусь на бархатный пуфик. Перекидываю свои длинные волосы через плечо, и смотрю на свои небесно-голубые глаза в отражении зеркала, которое висит на стене. Принадлежу ли я этому месту? Не думаю. Я должна быть чем-то другим. Чем-то... большим. Отец прав. Я была не самым хорошим Братом. Я подвела его, сделала то, чего никогда не хотела. Но и он подвел меня. Я была в самом начале своей жизни, но чувствовала себя так, будто она подходила к концу.
─ Хорошо, Мама. ─ Говорю я, беру расческу и провожу ею по волосам. ─ Давай приступим.
Глава 6
Какое-то время мама перебирала прядки моих волос с рассеянной улыбкой на лице. Затем начала завивать их плойкой. И когда она закончила, мои волосы ниспадали по моей спине густыми золотыми локонами.
Подошла очередь губ, мама покрыла их кроваво-красной помадой в тон моему платью. Моя бледная кожа контрастировала с темно-красным цветом, и я старалась смотреть куда угодно, но только не в зеркало. Мама хотела, чтобы я была в восторге от этого, но я не ощущаю восторга, поэтому претворяюсь, будто просто нервничаю.
Мама направилась к манекену, осторожно расстегивая дюжины пуговичек на спине.
─ Одевай свой подъюбник, дорогая.
Я повинуюсь, подходя к гардеробной, стягивая воздушный белый подъюбник с железной вешалки, и натягиваю его. Мама стаскивает платье с манекена и разглядывает его на расстоянии вытянутой руки.
─ Эрис? ─ говорит она.
─ Да?
Она хихикает, протягивая мне платье.
─ Ну? Давай же, надень его. Ты разглядывала его неделями.
Киваю, иду к ней, ступая сначала одной ногой в него, затем другой. Мама поднимает его, и я просовываю руки в рукавчики.
Она вздыхает, застегивая пуговки.
─ Не могу поверить в это. Кажется невозможным, что этот день наконец-то настал.
─ Как и я.
Она заканчивает с пуговицами, и я поворачиваюсь к ней лицом. Ее глаза сразу же наполняются слезами, и саленные дорожки увлажняют ее щеки.
─ Ты ─ прекрасна. ─ Всхлипывает она.
─ Спасибо.
Она идет к моему туалетному столику и возвращается с маленьким пузырьком. Она переворачивает его и затем прикасается пальцем к моей шее и к запястьям. Аромат роз окутывает меня.
─ Твои туфли. ─ Произносит она, помогая мне обуть их. Они совершенно новые, из блестящей черной кожи. Мама сама их выбрала. Каблук слишком высокий, и не устойчивый.
Она снова хихикает.
─ Ты быстро привыкнешь к ним. Просто держи равновесие. Нужно было сначала разносить их.
Я не жалуюсь, про себя благодарю ее, что она сдержала обещание не заставлять меня надевать многострадальный корсет. В отличие от других девушек в деревне, я не привыкла носить его и не собираюсь терпеть.
Мама оставляет меня одну, возвращаясь в свою комнату, чтобы переодеться. А я пялюсь на свое отражение в зеркале. Мои глаза сразу же начинает печь, и я проклинаю девушку в зеркале.
─ Не плачь, ты тупая корова! ─ но слезы все равно скатываются из уголков глаз.
Менее чем через час, я буду выставлена напоказ всей деревне, и Отец объявит, какому парню я буду принадлежать до конца моих дней.
Отец заходит в комнату, одетый в свою лучшую одежду.
─ Эрис. Ты выглядишь потрясно.
─ Я не могу. ─ Шепчу я.
Его выражение лица грустнеет, а свет в его глазах меркнет.
─ Перестань.
─ Пожалуйста, не заставляйте меня.
─ Хватит. Ты поставишь в неловкое положение свою мать. Меня. Всю семью. Возьми себя в руки и вытри слезы, прежде чем мама увидит тебя в таком состоянии. Ты разобьешь ей сердце.
Поднимаю руку к лицу и стираю слезы.
Мама не спеша направляется к нам, одетая в нефритовое платье. Она заказала его только ради этого дня и была взволнованна по поводу него, как и по поводу моего. Мы вошли в большую комнату, где нас ожидали мои братья.
Улыбка Клеменса была такой широкой.
─ Ты выглядишь как девчонка!
─ Клеменс! ─ Упрекнула мама. ─ Она итак нервничает. Не делай из этого еще хуже.
Лукас и Джонатан тоже улыбались. Но выражение лица Джонатана было другим. Самодовольным и радостным из-за того, что я несчастна. Перевожу взгляд на пол.
─ Перевозка готова? ─ Спрашивает мама мальчиков. Они кивают. ─ Ну, тогда выдвигаемся.
Отец взбирается на переднее сиденье, к нему присоединяется Клеменс, мальчишки помогли мне и маме сесть на свои места. Отец дергает поводья, давая сигнал лошадям. Колеса резко дергаются вперед, а затем их ход выравнивается, становясь равномерным и плавным.
Могу точно сказать, что мы уже близко, так как слышны все четче игра на инструментах и болтовня жителей. Все присутствуют на помолвке дочери Братства. Они все хотят увидеть парня, которому выпало чудо стать членом нашей семьи. И не только ему. Социальная и финансовая значимость его семьи также улучшиться.
Повозка останавливается, и дверь открывается. Лукас помогает спуститься мне и маме, а Джонатан следует за нами позади. Но прежде чем мы доходим до толпы, какая-то женщина хватается за отца. Инстинктивно, он сжимает ее запястья в своих больших руках, легко удерживая ее на расстоянии. Она кажется мне знакомой, но не достаточно, чтобы вспомнить, где или по какой причине мы встречались. Огромное количество людей переступало через наш порог, не возможно всех запомнить.
─ Если бы вы только... только... ─ начинает она, но отец качает головой.
─ Магнес, прекрати. Ты ставишь себя в неловкое положение.
Мама встает передо мной, сгибая свою руку то ли, чтобы удержать меня, то ли, чтобы удержать женщину от моего платья.
Кожа Магнес дряблая и морщинистая. Ее радужка глаз такая блеклая, что я не могу понять то ли она синего, то ли зеленого. Ее редкие волосы цвета молока. Ее кожа покрыта большими, коричневыми пятнами, а ее ногти пожелтевшие ─ все признаки того, что она перестала принимать Вилеон, который замедляет старение.
─ Дайр, умоляю. Один маленький пузырек. ─ Она смеется и взмахивает рукой. ─ Не знаю, что я еще могу сделать, чтобы убедить тебя.
─ Ты и не сможешь. ─ Отвечает отец. ─ Ты получаешь его, когда платишь.
─ Я предложила подписать контракт. Ты можешь забрать мое тело, когда я умру.
─ Это не стоит и капли. ─ Говорит папа. Его глаза леденеют, и он отстраняет Магнес.
─ Кто она? ─ Шепчу я маме.
─ Магнес Свен, ─ отвечает она, продолжая говорить тихим голосом. ─ Она была клиентом твоего отца долгое время.
Но ее муж умер и оставил ее после себя ничего, кроме долгов. Она преследовала нас ради Вилеона. Твой отец утаивал это, но теперь она начала умолять перед всей деревней.
─ Жалко ее. ─ Шепчет она, наблюдая за ней с искоркой в глазах. Мама была заинтригована и потешалась над ней, как и все остальные.
Я смущенно спрашиваю:
─ Вилеон? Она ведет себя так, будто отец ─ Фосфант.