– Хочется от боли на ледяную стену лезть, но любое самое слабое движение ещё сильнее усиливает боль, так что умираешь.
– Потерпи, баллон я уже сменил, сейчас чуточку закреплю его.
– Потерплю. Ты выпускал ракету?
– Нет, ещё. Выпустить? – спросил я.
– Выпусти и внимательно смотри. Могут уже искать, – очень тихим голосом сказал Антон. Он даже стонал уже не так громко. Но я знал, что боль не уменьшилась ни на капельку, просто его покидали силы.
Я встал, поднялся на торос и выпустил ракету. И стоя, тоже терпя сильную боль, долго осматривал горизонт.
Прошло ещё пять часов. Я сидел на торосе и смотрел в никуда. Я за последние годы часто смотрел в никуда, когда мысли летают очень далеко или совсем их нет. А есть или глаза Младенца или бесконечная глубина Мировой гармонии, поглощающая все чувства и несущая душе боль, надежду или полный покой. У меня сейчас было как раз состояние полной отрешённости. Антон умирал, я это понял час тому назад. Я иногда его звал, но он уже меня не слышал. Иногда он что-то бормотал, но смысл слов невозможно было понять. Я надеялся, что он придёт в себя перед смертью, попросит прощения, и я его прощу. Больше ничего не надо ни мне, ни ему.
Я вышел из отрешённого состояния и решил, что сейчас встану, подойду к нему, сяду рядом, и буду ждать. Но что-то вдалеке блеснуло на миг. Я сразу быстрым движением автоматически выпустил ракету. Долго вглядывался в даль, но ничего больше не видел. Наверное, это был отблеск льда или просто показалось. Я встал, но решил не спешить спускаться к Антону. Действительно, показалось – пришёл я к окончательному выводу через пять минут и уже хотел плавно, не резко повернуться, как вдруг из-за далёкого большого тороса выскочил научно-исследовательский бот и полетел прямо ко мне.
Моя Лили спешит ко мне на помощь – восторженная мысль возникла у меня в голове. Но когда бот был уже рядом, мой разум просветлел. Лили на Земле, не она спешит мне на помощь, а…, дверь бота открылась, её отец.
Это был профессор. Он подошёл ко мне, и мы обнялись. Но объятия были короткими, я сразу показал рукой на Антона. Профессор всё понял и передал кому-то сообщение по внутренней связи.
Мы спускались к Антону, профессор заботливо поддерживал меня и радостно говорил, – Лексис, вот скажи мне, почему я не удивлён встрече с тобой. Ты, мой зять, второй раз в буквальном смысле сваливаешься на Европу, и снова остаёшься в живых, и снова тебя надо спасать. Никто сюда кроме тебя и твоих друзей не сваливается, только вы. Но я не удивлён, словно ничего невероятного тут нет, и всё так и должно быть.
– Не знаю, так получилось, – ответил смущённо я.
– А я знаю и понимаю, почему ты так спокойно смотришь на меня своими глубокими и печальными глазами и не можешь ничего объяснить.
Мы подошли к Антону. Профессор внимательно посмотрел на него, – он совсем плох, боюсь, что помощь может опоздать.
– Он очень сильный.
– Знакомое лицо, – произнёс ученый, внимательно всматриваясь в Антона, а потом перевёл странный взгляд на меня. – Он твой друг?
– Не друг…, но и не враг, – ответил неопределённо я.
– Не друг и не враг, а так, – повторил учёный и снова перевёл тему разговора ко мне. – Ты знаешь, что Лилия себе места не находит? Почему не связывался с ней?
– Не было возможности.
– Послать весточку жене всегда можно. Она же очень волнуется.
– Я не мог, и мне нечего было Лили сказать, – упрямо ответил я.
– А сейчас есть, что ей сказать? – прямо спросил профессор.
– Да.
– Через пять дней будет связь с Землёй. И всё скажешь.
Приземлился второй бот, из него выскочили два человека и поспешили к Антону. Один из них был медиком. Антону ввели обезболивающие и поддерживающие лекарства.
– Как он? – спросил профессор у медика, когда стали готовить Антона к транспортировке.
– Плохо, но жить будет. У него сломан позвоночник и травмированы нижние органы.
– Лексис, я говорил, что профессор нас спасёт, – неожиданно прозвучал голос Антона и по внутренней и по внешней связи. – Разумнейший человек. Здравствуйте, профессор, – поздоровался удивительно громко для недавно умирающего человека Антон.
– Здравствуй, Антон. Я вижу, ты меня не послушал.
– Не послушал, признаюсь. Ошибся…, – сказал он, но через паузу продолжил, – а может, и нет.
Я удивлённо слушал, о чём они говорят, и не мог понять, когда они успели познакомиться.
– Ладно, полетели, Лексис, – сказал профессор мне, а потом добавил медику, – а ты, пожалуйста, аккуратно доставь пострадавшего на станцию и сразу на операционный стол. Колено Лексиса посмотришь позже.
– Профессор, можно Лексису полететь со мной? – попросил Антон.