Выбрать главу

Маур бил чечётку, высоко прыгал, ходил колесом и громко смеялся. Ула подошла и попыталась протиснуться поближе.

— Ух ты, кто к нам пожаловал! Похитительница тави!

Среди зрителей оказались давешние хулиганы, пристававшие к лемуру.

— Такая замена для нас ещё лучше!

Высокий, тощий парень ухмыльнулся, показав редкие зубы, и поймал Улу за талию. Девушку замутило от этого прикосновения, она молча попыталась взлететь, но не тут-то было, тощий хулиган вцепился, как клещ, и рванулся вместе с нею назад.

— Что, для коррекции морды лица денег не хватило, так за это на девушке отрываемся? Сейчас я тебе помогу, физию скорректирую!

Маур прервал танец, задрал голову вверх, а потом прыгнул. Прыгнул на высоту в два или три своих роста, оторвал буяна от Улы, отвесил ему небрежную пощёчину. С выпущенными когтями. Нападавший взвыл, схватился за окровавленную щёку. Остальные закричали и окружили маура.

Ула спустилась обратно, чтобы подхватить и унести, но этого делать не пришлось. Прыжок, ещё прыжок, удар, ещё удар. Парень-кот разогнал группу в два счёта, хотя был не крупнее тави. Притом двигался он так легко, будто танцевал. Она перестала за него опасаться и невольно восхитилась.

И вот они остались посреди улицы вдвоём. Ула стояла, не двигаясь, и тяжело дышала. Он посмотрел на неё, засмеялся. А затем посерьёзнел и ласково заглянул в её распахнутые глаза.

— А ты хороша — и внутри, и снаружи. Огненная, чувственная, прямо, как кошка, м-м-м, — мурлыкнул он. — Музыка ещё звучит. Потанцуем? Сначала здесь, потом в постели…, — и маур лукаво прищурился.

Оу. Да что ж такое происходит сегодня? Все койку предлагают.

Ула попятилась и взмыла в воздух. Затем оглянулась.

К мауру с крыши здания спустился летун, сложил за спиной перепончатые крылья, точно плащ, наклонился. Эти двое о чём-то заговорили, глядя ей вслед. Только бы догонять не вздумали…

Она решила не приземляться до самой каравеллы, так и летела над городом.

Внизу послышался ритмичный топот, звон и лязг, забавно складываясь в мелодию. Из-за угла дома вышагнула и двинулась вперёд прозрачная полусфера на металлических лапах-манипуляторах. В полусфере плескалась вода, а в воде сидела русалка, её длинные распущенные волосы стелились по спине и по округлому боку блестящей колбы.

Из-за того же угла вылетела машина, врезалась в опору-манипулятор и унеслась, не остановившись. Опора вывернулась в суставе, колба накренилась, вода полилась наружу. Ула слетела вниз, подставила под металлическую ногу плечо, изо всех сил упираясь ступнями в пластобетон. Ботинки скользили по мокрому покрытию, девушка натужно пыхтела и потела от страха, что не удержит.

— Уходи сейчас же! — завопила русалка сверху. — Тебя раздавит!

Видя, что девушка не слушается, русалка подтянулась на руках, вывалилась из аквариума, шлёпнулась наземь, ахнула от боли, крепко обхватила Улу обеими руками и откатилась вместе с нею в сторону. В этот момент колба с грохотом рухнула, растопырив лапы-манипуляторы, расплескав остатки воды.

— И что теперь?

— Теперь ты можешь дальше лететь по своим делам, а я подожду полицию и службу помощи. Не беспокойся, я могу долго обходиться без воды.

Они вдвоём лежали в луже и смотрели друг на друга.

Ой, да это, похоже, не русалка. Это русал! Руки сильные, хватка железная, а ещё плечи широкие, женских полушарий нет и в помине, вместо них на голой груди литые пластины мускулов. И голос низкий. И этот русал, кажется, тоже её хочет, вон как бугрятся чешуйки на хвосте в районе паха, вот-вот разойдутся, и покажется на свет мужское орудие во всей красе.

Ула стала вырываться, русал легко отпустил её.

Уф, блин, мокрая с ног до головы, поймала волну, нечего сказать! Как бы теперь от этой волны убраться подальше. Где моя доска для серфинга?! Хотя, есть же кое-что получше — гравипоясом называется.

— У тебя не волна, у тебя целый поток, мощное течение, уйти от которого ты не сможешь, — спокойный, задумчивый голос догнал её, когда она взлетала.

А вслед ей долго смотрели раскосые, глубокие, сине-зелёные очи…

Ула напрямик пронеслась над городом, зависла над набережной, затем спустилась. Поплавать, что ли, на лодке с прозрачным дном? Такое катание бесплатно, то есть, входит в стоимость круиза. Но это лучше делать, когда темнеет, и океан похож на космос при взгляде с обзорной палубы звёздного лайнера. Бескрайний, бездонный, он сияет разноцветными береговыми огнями, словно искрами далёких светил, колышется шифоновыми шлейфами фосфорических водорослей, будто туманностей, красуется растопыренными щупальцами пёстрых медуз, похожих на галактики…

А ещё у каждой лодки есть рулевой. Если и этот предложит койку, я… я не знаю, что сделаю… сброшу его в воду! Ула подумала так и свирепо воззрилась на матроса. Тот опасливо глянул на неё и отвернулся.

Уставшие за день туристы, тем не менее, весело гомонили, расходясь по каютам. Энергичный Костя встречал всех, но бросил что-то объяснять толпе и поспешил к Уле, как только увидел. Снова поухаживал за девушкой, принёс ей поесть, стал травить анекдоты. Ула удивилась. А этот почему на койку не намекает? Он же флиртует вроде? Она что, ему не нравится, недостаточно хороша оказалась? Как-то даже обидно! До такой степени, что стукнуть парня хочется. Либо немедля улететь с Марины нафиг. Для чего ей эта скучная и стрёмная поездка?

Она даже вкусную рыбу-гриль жевать перестала от раздражения.

И тут её накрыло. Кто я? Куда я иду? Зачем? Что я творю со своей жизнью? Плыву по течению, ищу непонятно что…

Улу внезапно скрутил приступ острой тоски. Налетел, словно шквал, и чуть не согнул пополам, как одинокое дерево посреди поля.

Она бы долго стояла так, застыв посреди весёлого столпотворения на палубе, если бы вдруг не сообразила, что это не её чувства. В глубине яркого потока праздной толпы, как подводное ледяное течение, таится отнюдь не радость. Чьё же это чувство?

Ула завертела головой. И обнаружила рядом с собой гида. Костя угрюмо и невидяще смотрел куда-то за горизонт. Что у него случилось, о чём он переживает, когда думает, что его никто не видит?

Ну ладно, на судне всё-таки надо остаться до конца круиза, её ведь на работу взяли, на неё люди рассчитывают.

И тоска отпустила.

5.

Прошла неделя.

На палубе часто царила асимметрия — все толпились у борта, обращённого к берегу, и любовались пейзажем. На противоположной стороне одиноко маячило ярко-малиновое пятнышко — комбинезон Улы, которая наслаждалась зрелищем океана и неба над ним.

Искусственные пейзажи девушка уже видеть не могла. Особенно там, где ландшафтные дизайнеры порезвились безо всякой меры. Скалистые обрывы, похожие на сыр — из-за пещер всех цветов радуги. Такие же пески пляжей, буйно цветущие заросли, абстрактные каменные скульптуры, якобы созданные выветриванием…

Туристы делились впечатлениями друг с другом. Ах, подводный лифт в прозрачной трубе и чудеса океана. Ах, висячий мост над бездонной пропастью между горами. Ах, цветущие долины и сталактитовые пещеры… Туристы хвастались блестящими камешками, выковырянными из сверкающих стен очередного «драгоценного» грота. Они думали, что сделали это тайком. На самом деле цена «пиратской» добычи включена в стоимость круизной путёвки, притом с изрядным превышением, а на место выковырянных кристаллов будут вставлены новые. И все довольны. У многих, побывавших на Марине, есть украшения из камней, добытых таким образом собственноручно.

А на самом деле подлинно прекрасны здесь только небо и океан, потому что созданы природой.

Ула перегнулась через фальшборт, заворожённая зрелищем. Огромная глубина, вода кристально прозрачна, и кажется, что это не морское судно, а воздушное, зависшее на большой высоте, а далеко внизу — расчерченная на пёстрые участки суша. Вид, словно с борта аэробуса. Пики и хребты подводных скал, джунгли гигантских водорослей, разноцветные обширные пятна «травы», «площади» и «дороги» из песка и гальки. Стаи пёстрых рыб, как стаи птиц, что внезапно срываются с вершин могучих «деревьев».