— Дорф. Моя фамилия — Дорф. Нет, не семейный. Пока. Точнее, уже. А какое это имеет отношение к делу?
— Самое прямое. Есть ли у вас невеста или близкая женщина?
Хендерсон и Патель недоумевающе переглянулись. Я почувствовал, что опять теряю контроль за ситуацией.
— Простите, господин Калебо, я хотел бы…
— Колин, — опять вмешался Маршан. — Гоподин Калебо уже отказался говорить со мной по причине того, что я женат. Так как дело — «холодное», всё же двадцать лет прошло, и формальных причин доставить господина Калебо в Сюрте у меня нет, то нам придётся найти хронического холостяка. Иначе господин Калебо будет молчать. Несмотря на опасность для собственной жизни…
— Что вы имеете в виду? — в принципе я подозревал, что он имеет в виду, благодаря более чем прозрачным намёкам из письма Арлингтона. Но верить в это отказывался.
Калебо кашлянул и спокойно сказал:
— Латинский убийца, как его называет господин Маршан, уже здесь. Я видел его вчера вечером. Рядом с моим домом. Он мне вежливо улыбнулся. Я — ему. Так вот мы и поулыбались друг другу. Весьма цивилизованно. Благодаря письму бедняги Ричарда я был готов к этой встрече.
— Как он выглядел? — я очень надеялся, что он не перейдёт к описанию Сайида Рахмана. Он не перешёл.
— Молодой человек лет двадцати пяти. Рыжие волосы. Длинный нос. Одет в длинный серый плащ. Впрочем, это не имеет никакого значения…
— Это имеет огромное значение! — Маршан начинал звучать раздражённо. — Особенно учитывая то, что в начале восьмидесятых этому персонажу было бы пять лет и вряд ли бы он смог орудовать бритвой.
— Я это и имею в виду, — спокойно отозвался Калебо. — Сегодня он — молодой человек в плаще, завтра — старый морокканец, послезавтра — юная японская туристка… Так всё же, господин Дорф, у вас кто-нибудь есть? Женского пола?
Хендерсон и Патель широко и приветливо заулыбались. Они хорошо помнили, как однажды на оффисной вечеринке ко мне пристал один лавандовый лаборант из Ярда, который почему-то вдолбил в свою тупую башку, что я склоняюсь к альтернативной ориентации. Лаборант был новенький и не знал, что я холост и осторожен в адрес женщин по совершенно другой причине: три года назад, когда я был на том самом семинаре в Штатах, миссис Дорф решила, что ей больше подходит фамилия Петробелли и переехала в Белла Италиа с каким-то автомобильным инженером. Отчего я продал Фиат и перешел на Фольксваген. Зов предков, наверное…
— Нет, господин Калебо. Я разведён и постоянных партнёров женского пола не имею. Какие ещё у вас будут вопросы интимного характера?
— Никаких, господин Дорф. С вами я буду разговаривать. Но только с вами. У меня мало времени. Вы должны успеть в Париж до того, как он убьёт меня… А это может случиться уже сегодня…
— Господин Калебо… Люк! — Маршан звучал всё более раздражённо, — Я вам сказал — с вами будут дежурить мои коллеги. Уверяю вас — мы относимся к этому очень серьёзно. Очень важные люди поставили передо мной задачу… Ответственную задачу! Без охраны мы вас не оставим.
— Я категорически против присутствия в моём доме полиции. Если только у вас не будет ордера на обыск или присутствие… Или что вам там требуется от прокурора в таких случаях… Но никакая охрана меня не спасёт. Только будут лишние жертвы. — Калебо звучал удивительно спокойно и даже несколько лениво. — Повторю: с господином Дорфом я буду разговаривать. Наедине. Кто-то, кто ещё не отмечен, имеет шанс остановить эту бойню. Поэтому торопитесь. А мне нужно привести в порядок свои бумаги.
Послышался щелчок. Повисла пауза. Было слышно как Маршан дышит в трубку. Хендерсон и Патель смотрели на меня так, как будто я был им должен много денег. Причём уже долгое время.
— Люк? Господин Калебо? Он что? Трубку бросил? — мне показалось, что сейчас из телефонного динамика пойдёт пар. Маршан явно был на точке кипения. К нему неожиданно вернулся французский акцент. — Вы слышали? Нет, вы слышали? Он бросил трубку! Здесь Скотланд Ярд и полицейское управление с ним разговаривают, а он бросил трубку!.. Наглость какая!
— Спокойно, Николя, не горячитесь. У вас есть его номер телефона?
— Уже набираю. — Маршан отключился. Через полминуты он снова возник на линии. — Занято. Снял трубку, чтобы не беспокоили. Обождите секунду…
Маршан снова замолчал, хотя нам было слышно его дыхание. Неожиданно он начал быстро тараторить по-французски — видимо по другому телефону. Из-за того, что он проглатывал половину слов и употреблял незнакомый мне сленг, я уловил только самую суть: Маршан давал инструкции полицейским, которые в данный момент ехали по адресу Калебо. Кажется, что-то насчёт того, чтобы сторожить подъезд дома и проверять документы всех входящих и выходящих.