Где находилась Анни Чапман с двух до пяти часов — установлено не было. Ни патрульные полицейские, ни ночные сторожа, ни рыночные поставщики, не могли припомнить, видели ли они женщину похожую на Анни на улицах Уайтчапела. В ночлежном доме по адресу 35 Дорсет стрит Анни больше не появлялась.
Церковные часы пробили пять часов тридцать минут утра, когда миссис Элизабет Лонг, направлявшаяся на Спиталфилдский рынок, проходила мимо дома номер 29 по Ханбюри стрит. Перед домом, лицом к ней стояла Анни Чапман. Миссис Лонг впоследствие опознала её. Уже в морге. Высокого роста мужчина в чёрном плаще и коричневой охотничьей шляпе стоял спиной к миссис Лонг и беседовал с Анни. О чём — миссис Лонг припомнить не могла. Ей почему-то показалось, что мужчина был иностранцем, но она никак не могла объяснить полиции, откуда у неё появилось это ощущение.
Если бы миссис Лонг вспомнила, что донеслось до её слуха тогда, то ей не составило бы труда обосновать свои подозрения. Мужчина, лица которого она так и не увидела, не был иностранцем. Он говорил по-английски без акцента. Но то, что он говорил, тем более, как он это говорил, казалось исходило из уст иностранца. Или безумца.
Я нашёл тебя. О, как долго я искал ещё одну сестру. Ты пойдешь со мной и я избавлю тебя от твоей судьбы. Я восторжествую над тобой и твоим началом. Восплачь над будущим дочерей твоей матери, ибо их суть — в моих руках. На этих камнях обозначен конец единой из ткущих полотно гибели этого мира…
Но миссис Лонг не запомнила ни слова, из того что она услышала. Как будто сумасшедший собеседник Анни Чапман просто издавал звуки, напоминавшие человеческую речь, но не имевшие никакого смысла…
Пять минут спустя Альберт Кадош, плотник, проживавший по адресу 27 Ханбюри стрит, вышел во внутренний двор покурить. Он набил свою старую глиняную трубку и прислушался. За забором, отделявшим его от двора дома номер 29, определённо что-то происходило. Кадош слышал странную возню. Шуршанье. Сопенье. Кто-то тихо сказал: «Нет…». Что-то зашипело. Большой предмет грузно привалился к забору. Затем раздался треск досок. Глухой стук о землю чего-то мягкого. Еле различимое чавканье. Потом — удаляющиеся шаги. И больше ничего. В пять часов сорок минут плотник Альберт Кадош покинул дом номер 27 по Ханбюри стрит и пошёл на работу. Он тут же забыл, о странных звуках, пока страшная находка в доме по соседству не освежила его память.
А пока — всё шло своим чередом. Утро было солнечным и тёплым. Не осталось ни следа от тумана, ни капли от вчерашнего дождя. Народ толпился у Спиталфилдского рынка. Пели дрозды. Скрипели ставни. Распахивались заспанные окна. Наступал новый день. Ист-Энд оживал.
Миссис Палмер ещё спала. Во сне она видела одинокую, сгорбленную женщину посредине огромного и пустого города. Которая повторяла одну и ту же фразу: «Мне нельзя сдаваться. Мне нужно собраться с силами…»
Глава 7. Дорф. Послеобеденный сон разума
Поезд дёрнуло. Я неуклюже повалился на стол. Боком я въехал в поднос с остатками еды. Бутылка с Перрье, булькнув, выплеснулась мне на брюки. Я попытался тут же вскочить, но мои ноги запутались где-то между сидений. И я свалился на пол, треснувшись головой обо что-то железное. Чтобы подняться, мне пришлось выползти из-под стола на четвереньках. Помимо моей головы, в процессе падения пострадал также мой немодный галстук: на нём теперь красовалось жирное пятно от соуса карри.
Народ в вагоне смотрел на меня, как на экспонат кунсткамеры: со смесью любопытства и омерзения. Меня несколько насторожило то, что мне было уделено столько внимания, учитывая только что произошедшее на перроне. Но особо над этим странным моментом я задумываться не собирался. Я понял, что только предельным спокойствием и профессиональной мрачностью тона смогу нейтрализовать эффект, вызванный моей нелепой акробатикой. Поэтому, стараясь не размазать соус по рубашке, я заковырялся во внутреннем кармане пиджака в поисках удостоверения. Народ нервно наблюдал за мной, явно ожидая подвоха. Или оружия. Поковырявшись с минуту, я нащупал удостоверение и вытащил его на обозрение публике.
— Инспектор Дорф, Скотланд-Ярд! Дамы и господа, я прошу вашего внимания! — я повторил то же самое по-французски. Я постарался придать голосу милитаристки-металлический оттенок. От этого народ начал немного успокоиваться. — Только что, при отъезде от станции Лилль, я был свидетелем убийства или попытки совершения убийства.