Кто-то громко охнул. Пассажиры загудели, перекрывая шум колёс.
— Кто-либо из вас видел произошедшее? Мне нужны свидетели. А также личные контактные детали свидетелей. Чтобы помочь следствию.
Пассажиры продолжали переговариваться между собой, но в свидетели никто не вызывался.
— Дамы и господа! Мне нужно срочно связаться с начальником поезда и я не могу терять времени. Кто, кроме меня, видел, что случилось на перроне? — последний вопрос я снова продублировал по-французски.
В ответ — только взволнованный галдёж. Я стоял, переводя взгляд с растерянных оффисных работников, оторвавшихся от своих портативных компьютеров, на испуганных пожилых дам с детективной литературой в руках. С туристического вида любопытных молодых пар — на спокойных седых джентльменов, потягивавших вино. Никто не реагировал на мои призывы. Я начал терять терпение. Мне действительно следовало первым делом найти начальника поезда и потребовать связи с отделением полиции на Лилльском вокзале.
— Слушайте, дорогие пассажиры! Я сидел вот здесь, в самом центре вагона. То, что произошло прямо перед моими окнами, должна была видеть добрая половина присутствующих. Вот вы, сэр, — я ткнул пальцем в щеголевато одетого старика с красными щёчками, который развалился в кресле в паре рядов от меня. — Вы сидите с той же стороны, что и я. Буквально в метре от моего окна. Вы что-нибудь видели? Vous avez vu quelle-que chose?
Старик посмотрел на меня в упор своими водянисто-голубыми глазами и ехидно ответил на чистом, кокниеватом английском:
— Как же, как же… Посмотрел я в окно пару-тройку раз. Перрон, господин из Скотланд-Ярда, был пуст и чист. Кристально, я бы сказал. Наверное потому, что в Лилле на станциях есть мусорные баки, которые вы и ваши коллеги со всех лондонских вокзалов поубирали. С терроризмом они борятся… А мусор бросить некуда. Кругом не знаю что развели из-за этого…
— Причём здесь баки??? — завопил я, полностью теряя контроль. — Только что на перроне застрелили молодую девушку. Проводницу этого поезда! Она напитки разносила полчаса назад. Кто-нибудь видел хоть что-то?
Народ качал головой. Отрицательно. Кто-то позади меня произнёс приятным меццо-сопрано:
— Я всё время смотрела в окно и ничего подобного не видела.
Я обернулся на голос: изящная, даже эффектная дама лет пятидесяти в дорогом плаще из Дакса или Бёрберри. Сидевший рядом с ней молодой человек (надеюсь, что сын, а не предмет коллекции), утвердительно кивнул:
— Мы оба смотрели в окно. Там, на перроне была одна чрезвычайно глупая реклама дамского белья. И мы обсуждали её. Но, к счастью, никаких убийств не видели.
— Я повторяю вопрос! — я перешёл почти что на крик, при этом вертя головой туда-сюда, чтобы донести срочность ситуации до всех попутчиков. У меня сильно колотилось сердце и стучало в ушах. — На перроне, в Лилле, вот перед этим окном, толстый… очень толстый человек… Он до этого беседовал со мной, пока мы ехали в туннеле… Припоминаете?… одышка, двойной подбородок… Потный… Толстый… Этот человек выстрелил два раза в проводницу поезда!
Пассажиры Евростара молча таращились на меня, как на диковинного уродца, заспиртованного в банке. Всё с тем же выражением недоверия и интереса. Наконец, седой краснощёкий старикашка, укоризненно покачав головой, выдал следующую тираду:
— При всём уважении к вашей должности, господин из Скотланд-Ярда, вы либо выпили много за обедом, либо заснули, пока мы в туннеле ехали. Я сидел перед вами всю дорогу и, хоть и не следил за окружающими, но могу точно сказать, что никакого толстого человека с вами тут не было. И тонкого тоже. И тем более потного. Вы всю дорогу сидели в одиночестве.
Я оглянулся на даму с её молодым спутником. Оба смущённо закивали. Весь вагон физически-осязаемо разглядывал меня. Как мне казалось, осуждающе. По крайней мере, по-недоброму. Желание выпить чего-нибудь крепкого усилилось до такой степени, что зачесалась спина.
— То есть, никто здесь не видел, что произошло три минуты назад. Во время отхода поезда? — снова воззвал я к вагону. Уже без всякой надежды.
Несколько человек снова покачали головами. Остальные вернулись к своим компьютерам, книгам и журналам. Я развернулся и пошёл прочь из вагона. В направлении вагона номер один. Мне нужно было найти начальника поезда. Или как он там называется? Старший проводник? Вождь подвижного состава?
Пневматические двери плюнули мне вслед сжатым воздухом. Я прогнал возникшее было у меня желание обратиться с кличем к пассажирам соседнего вагона. Если уж мои попутчики не видели ничего, произошедшего прямо напротив нашего вагона, то что можно было ожидать от людей намного более удалённых от сцены преступления. Да ещё и под таким углом зрения.