— Но ведь Терри именно та женщина, которая тебе нужна?
Паже долго молчал.
— Прежде всего мы должны сделать так, чтобы было хорошо нашим детям. А как это сделать, я себе не представляю.
Кэролайн погрустнела.
— Здесь я тебе не советчик. Хотя когда-то у меня была золотая рыбка.
Паже улыбнулся.
— У меня рыбки все время умирали.
— Моя тоже сдохла. — Кэролайн резко встала. — Крис, извини, но я должна бежать на собрание партнеров — что-то насчет налогов на следующий финансовый год. Было бы неблагоразумно показывать, будто мне это неинтересно.
— Разумеется. — Паже поднялся. — У меня такое ощущение, что я так и не сумел как следует поблагодарить тебя.
— Ну что ты, это мне следует благодарить тебя, — сказала Кэролайн, беря его за руку и провожая к выходу. Но когда он повернулся к ней лицом, чтобы попрощаться, она вдруг обвила руку вокруг его шеи и запечатлела долгий поцелуй на щеке Криса. Потом отстранилась, и Паже увидел задорный огонек в ее глазах.
— Это за то, что ты оказался невиновен, — произнесла она. — А теперь ступай и постарайся извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Прошла неделя. Терри с удивлением обнаружила, что они с Крисом по-прежнему вместе, и пригласила Карло поужинать.
Они отправились в расположенный неподалеку от дома Паже модный ресторан, где подавали превосходное суши. За ужином Карло казался замкнутым и отстраненным, каким в последние дни был в обществе отца. Терри с грустью отметила, что юноша живет своей собственной жизнью и не спешит изливать душу перед ближними, все больше становясь вещью в себе. «Крису, верно, и невдомек, насколько они с Карло похожи друг на друга», — подумала она. Терри видела, что после смерти Рики отношения между Крисом и Карло изменились, и это служило для нее источником постоянной боли, так же, как и то, что произошло с Еленой.
— Я надеялась, — произнесла она, — как-то помочь наладить отношения — пусть не наши с тобой — хотя бы между тобой и отцом. Мне грустно наблюдать, как вы отдаляетесь друг от друга.
То, как Карло посмотрел на нее, напомнило ей Криса: это был взгляд, в котором за внешней бесстрастностью и отстраненностью угадывалось глубокое смущение. «Но мы разные, — казалось, говорил этот взгляд, — и жалеть об этом бессмысленно».
— Просто время идет, и все меняется, — сказал Карло. — Я всю жизнь зависел от отца. Но нельзя же навсегда остаться ребенком.
«Отлучение от материнской груди», — вспомнила Тереза то, как когда-то не без сарказма выразился Паже, говоря о его собственных отношениях с родителями. Но Крис этого не заслужил.
— Значит, ты по-прежнему будешь продолжать злиться? — спросила Терри.
Карло пожал плечами.
— А кто сказал, что я злюсь?
— Никто. Крис тоже никогда не говорил, что злится на меня.
Юноша удивленно вскинул брови.
— Папа? Он слишком невозмутим, чтобы злиться.
— И ты тоже невозмутим?
Карло окинул ее долгим испытующим взглядом, словно прикидывая, стоит ли пускаться в откровения.
— Нет, — наконец ответил он. — Я не такой.
«Прошу тебя, — про себя взмолилась Терри, — давай поговорим так, как мы говорили, пока я и Крис не стали любовниками».
— Это из-за Елены? — спросила она. — Или из-за того, что твой отец не говорил тебе всего?
Карло рассеянно подцепил вилкой кусок рулета, потом положил на тарелку.
— Елена, — промолвил он. — Я начинаю привыкать к этому. Я понял для себя следующее: если куда-то приходишь и знаешь, что с тобой все в порядке, люди верят этому. — Он помолчал и добавил: — К тому же Кэти никогда не верила, что я мог сделать такое.
Последнее замечание Карло задело Терезу за живое. Он, должно быть, и не подозревал, сколько смысла было скрыто в его словах: что Кэти, оказывается, верила Карло больше, чем она, Терри, верила Крису. Что Терри всегда сомневалась на его счет и что у Карло в его шестнадцать лет отношения со сверстниками были ничуть не менее доверительными, чем с отцом.
— Тебе, наверное, было нелегко, поскольку не мог рассказать Кэти всю правду о том, что произошло? — спросила она.
Карло задумался, потом произнес:
— В этом не было большой необходимости.
Тереза кивнула.
— Но у твоего отца была такая необходимость, согласись. Поэтому, чувствуя, что имеет на это право, он говорил тебе все.