Не прошло и часа, как стало очевидно, что это скорей всего и есть разбойничий корабль. Он шёл по ветру, быстро приближался, и уйти тяжело гружёному судну было невозможно.
Капитан и не думал уходить, смирившись с судьбой, моля Господа только сохранить жизни и судно. О грузе думать не приходилось.
Хуан с возрастающим беспокойством следил за действиями пиратов. Он почти уверен был, что перед ними англичане. Их повадки ещё не забылись.
Капитан ждал только сигнала лечь в дрейф. Пушечный выстрел прокатился затихающим звуком и замер, а матросы уже лезли по вантам на реи, убирая паруса, шепча молитвы, прося милосердного Бога заступиться перед еретиками.
Две призовые шлюпки дружно приблизились к остановленному судну, матросы с гоготом, смехом и руганью вскочили на палубу. Никто не сопротивлялся.
Главарь призовой команды почти не глядел на матросов. Он точно определил капитана, потащил его в каюту и вскоре оттуда послышался вопль и два пирата за ноги выволокли капитана на палубу и со смехом перевалили через фальшборт в море.
Хуан торопился вспомнить английскую речь, собираясь выторговать себе жизнь. Он сам отдал оружие, получил по шее и сел у фок-мачты в ожидании распоряжения начальника призовой команды. Тоска опутала его сетью безысходности, мысли затравленно метались в голове.
Жадно вслушивался в английскую речь, впитывая знакомые слова и фразы. С трепетом ждал своей участи. И тут вспомнил уговоры Миры, что просила его не уезжать, предупреждая о долгой разлуке. «Вот и случилось, как предсказывала эта девчонка! Что б мне не послушать её? А вдруг она права и мы действительно долго не увидимся? Тогда мне не грозит смерть! Хоть бы её предсказание сбылось! Господи, помоги мне!»
Он ещё хотел продолжать молиться, но подошёл матрос, грубо поднял всех, обыскал, отобрал у Хуана кошель с монетами, довольно ухмыльнувшись. Спросил с прищуром голубых глаз:
— Дон богат? Можно на выкуп надеяться?
— Я не дон, — ответил Хуан, тщательно выговаривая английские слова. — Я почти такой же, как и ты, только недавно бежал из плена.
— Ты англичанин? Что-то не очень похож. И говоришь плоховато! Эй, Марк! Иди сюда! Тут интересный тип объявился!
Подошёл главарь команды. Высокий, худощавый, с бледными глазами и розоватой кожей, обожжённой на солнце. Светлая борода была коротко подстрижена и поблёскивала золотыми нитями.
— Что за тип, Пол? Этот? — указал на Хуана. — Как звать тебя?
— У англичан звали Джоном, сэр, — ответил Хуан смиренно.
— С кем плавал? Давно?
— Последний раз участвовал в осаде Сан-Хуана Френсисом Дрейком, сэр.
— Да? Интересно! Тогда у сэра Френсиса ничего не получилось. Так у кого ты плавал, Джон?
— У Бена Мак-Ивена, сэр.
— Где-то слышал про такого. Не помню. Кого ещё можешь назвать?
Хуан перечислил своих товарищей, но только Кейто всплыл в памяти англичанина. После чего он обернулся к Полу:
— Отдели этого от остальных, Пол. Вроде свой парень. — И обернувшись к Хуану спросил: — Оружием владеешь?
— Владею, сэр. Могу показать. Дай кинжал и посмотришь.
Марк усмехнулся, кивнул Полу и тот протянул Хуану его же узкий кинжал, отыскав среди остальных.
— Меть вон в того матроса, Джон! — воскликнул Марк, указал на побледневшего испанца, который попятился от него.
Хуан покачал головой, показывая, что ему такое не нравится. Однако согласно кивнул, заметив с сожалением, обращаясь к матросу:
— Прости, но своя жизнь дороже. Я слегка, ты только не дёргайся.
Хуан почти без замаха бросил кинжал. Он мелькнул стрелой, матрос вскрикнул, наклонился, схватившись за бедро. Там торчал вонзившийся на пару дюймов кинжал.
— Что так неточно? — спросил Марк.
— Куда метил, сэр, — с некоторым замешательством, ответил Хуан. — Могу в мачту точнее бросить. Зачем убивать человека, коль он мне не причинил никакого вреда?
— Он испанская собака! Их всех стоит убить, Джон!
— Только потому, что им первым довезло с Новым Светом? — Хуан тут же с сожалением посмотрел в лицо Марка, но тот вспышку подавил.
— Языкатым трудно будет у нас, Джон. Ладно, живи. Пол, всех в трюм! Грузим провиант! Поспешай, дьяволы!
От англичанина отвалила ещё шлюпка. Две первые уже готовились отваливать от испанца, гружёные товарами.
В сгущающихся сумерках испанский корабль пылал ярким пламенем, а из его нутра ещё доносились вопли и грохот в борта несчастных матросов.
Хуан с грустью смотрел на удаляющийся факел в море. Далёкие молнии полыхали на западе. Гроза уходила дальше. Потом Хуан перевёл взгляд на далёкий берег острова Мона, но его уже не было видно. Корабль держал курс на юго-запад. Свежий ветер упруго надувал паруса трёх мачт, судно делало не меньше шести узлов.