"В церкви не одной службы не пропускала… Отдушину искала…"
Опять знакомый голос деда Евстафия… Он будто преследовал меня, стоило только появиться на развалинах, воскрешая в мельчайших подробностях историю Екатерины Зотовой.
Я нащупала кольцо на правой руке, стянула его с пальца, попыталась разглядеть. В кромешной тьме даже огромный алмаз не подавал признаков жизни.
Указательным пальцем я прошлась по поверхности кольца, различая очертания двух сердец, почувствовала ограненную поверхность продолговатого алмаза, соединившего их навечно. Потом крепко зажала кольцо в руке и откинула голову на выступ камня, заменяющего алтарь.
Знакомый запах старого кирпича. От влаги он стал гораздо резче, приятно щекоча ноздри.
Я устало прикрыла глаза. Ритм сердца, участившийся благодаря растерянности и внезапному испугу, начал постепенно приходить в норму.
Камень отдавал мне остатки своего тепла, согревая тело, вливая покой и умиротворение в мою мятущуюся душу…
Я медленно расслаблялась, позволяя сознанию погрузиться в вакуум небытия…
Моя рука… Пальцы, слабея, непроизвольно разжались, кольцо выскользнуло из влажной ладони, тихонько звякнув о каменный выступ…
"Что ж, Екатерина, я пришла к тебе… А, скорее, это ты привела меня сюда, чтобы…." — мысль поплыла, растворяясь в эфемерной субстанции полузабытья.
" Чтобы мне, наконец, обрести себя…"- я сама или кто-то ещё завершили мою мысль уже за гранью реальности, которую я только что покинула…
Непроглядная тьма…
Казалось, она застилала не только глаза. Все мое существо превращалось в неё, я становилась частью её, с ужасом осознавая, что, если не увижу просвета, то просто пропаду, растворяясь в ней без остатка…
Внезапно в глубине черной бездны я различила звуки. В смятении не разобрала, что преподносит мне слух. В следующий момент, вспомнив, где нахожусь, поняла…
Пение… Оно доносилось издалека, создавая эффект присутствия, несмотря на то, что глаза всё ещё метались в темноте, ища на чем бы остановиться.
То был церковный хор…
На удивление слаженные, чистые голоса выводили с детства знакомые слова старинного песнопения. Умиротворенное, ровное и спокойное, как душа, очистившаяся от преходящей суеты мира, оно нарастало с каждым мгновением, становилось всё ближе, заполняя собой беспросветную темень, в окружении которой я уже не чувствовала себя такой потерянной.
Взгляд зацепился за островок света, проступавшего сквозь темную пелену, окружавшую меня до сих пор. Я, не отрываясь, смотрела на него, боясь моргнуть или ненароком отвести глаза в сторону.
Крошечный островок разрастался, обнажая величественную панораму, что пряталась за завесой кромешной тьмы.
Я очутилась в стенах родного храма. Далекий тридцать второй год ещё не коснулся его своей беспощадной рукой, превратив в бесформенную груду камней.
Глядя на развалины, трудно было представить, как выглядел когда-то храм, и каково его внутреннее убранство.
Невероятно, но я стояла напротив Царских врат с изображением на двух створках Благовещенья и четырех евангелистов.
В вязком мареве, расплывающемся от горящих в подсвечниках свечей, лики святых оживали, меняя своё выражение.
Оглянувшись назад, я не увидела ни одного прихожанина, пришедшего на богослужение.
Тихое пение не прекращалось ни на минуту… Однако, удивлению моему не было предела, когда, бросив взгляд на хоры, я не обнаружила там никого из плоти и крови…. Клиросы тоже оказались пусты…
Слышались лишь голоса…
Они заполняли пространств, будто певчие, окружив меня со всех сторон, пожелали остаться невидимыми.
Эта необычная литургия творилась для меня и ни для кого более — в стенах старого храма я оказалась одна…
Поднявшись на солею, остановилась у Царских врат, разглядывая нижний ярус иконостаса: слева Спаситель, справа Богородица, а так же иконы, посвященные особо чтимым праздникам и святым.
Итак, Святитель Николай. В честь него был освящен престол. Теперь моя церковь не была для меня безымянной…
Приподняв голову, я начала разглядывать второй ряд иконостаса, в центре которого располагалась икона Христа, справа и слева иконы Богоматери, Иоанна Предтечи, архангелов Михаила и Гавриила, святых апостолов Петра и Павла….
Я полностью ушла в созерцание, наслаждаясь прекрасными творениями мастеров- иконописцев из далекого прошлого…
Едва уловимый шорох открываемой двери… Я скорее почувствовала, чем различила его слухом.