– Нашла ангела-хранителя, – буркнул я. – Мне дана власть над Недриарном, а не над чужой волей. – Разумеется, я слегка кривил душой. Способность контролировать разум других существ – одна из причин, по которой меня держали в Эвернайте. Будь я простым магом, меня бы быстро сослали за острый язык в какую-нибудь глушь.
Сайморин ткнула мирно спящего Криса сапогом в бок.
– Простите, наставница. – Кэт невежливо дернула девушку за рукав. Окажись на ее месте обычный колдун, он немедленно поплатился бы за такую наглость. – Вы говорили, что Оривиэл и Дреара – заклятые враги. Тогда почему вы помогаете тем, кто борется против вашей родины? Вы строите козни против властителя?
– Какая умная девочка! – усмехнулся я. – Знаешь, Сайморин, тебя только что раскусили. Станешь отпираться или добровольно сдашься Белтанару? Учти, в случае сопротивления существует опасность сломать свой очаровательный носик.
Сайморин обожгла меня презрительным взглядом.
– Вы считаете, что Крис найдет управу на злобного черного колдуна, – заявила Кэт, – и у Дреары появится достойный правитель.
– Все гораздо сложнее, – заверил я, – но суть ты уловила верно. Белтанара мало кто любит, хотя назвать его злобным черным колдуном нельзя. Он не злой, он просто чересчур могущественный для нашего слабовольного мира… Кстати, – я с подозрением посмотрел на Сайморин, – а какими судьбами тебя забросило в Деларос?
– Искала преемницу. – Девушка положила руку на худое плечо Кэт. – Познакомься с Кэтрин, Эриан. Кэт, этот наглый тип – Эриан, мой… хм, помощник.
– И не только, – добавил я, улыбаясь.
Преемницу она искала? Ха, так я и поверил! Нет, моя милая Сайморин, ты здесь совсем по иной причине…
– Дреаре нужны талантливые маги, – сообщила Кэт. По всей видимости, Сайморин успела кое-что рассказать ей о могучем государстве и его нравах. – Мне уготовано стать очень сильной и доброй волшебницей.
Я подозрительно посмотрел на Сайморин. Похоже, коварная ведьма наплела маленькой девочке ворох красивой чепухи.
– Ты сказала ей, кто такая на самом деле?
– Рано, – отрезала Сайморин. – Когда придет время, Кэт все поймет без моих подсказок.
– Ну-ну, – усмехнулся я.
Увлеченный неожиданной встречей, я совсем забыл о белых палачах. Пришлось исправлять столь позорную оплошность очередным вопросом.
– Моя наставница очень сильная, – вместо Сайморин ответила Кэт. – Она обратила извергов в бегство. Здорово, правда? Орденские маги так не умеют.
– Они много чего не умеют. – Я присмотрелся к Мелисе. Похоже, она начинала приходить в себя после сизой волны. – Когда Сен-Рион пал, колдуны Оривиэла уподобились здешним фокусникам. Вместе со стольным градом они утратили большую часть силы. Знай, Кэт, что Мелиса, вернув былое могущество, играючи скрутила бы и палачей, и твою обожаемую наставницу.
Кэтрин отрицательно замотала головой. Откуда ей знать, что раньше Мелиса была одной из сильнейших ведьм Сен-Риона?
– Довольно болтовни. – Сайморин начинала злиться. – Мы помогли, и настала пора прощаться.
– Постой! – возмутился я, – А как же свидание при свечах?
– С тобой? – Сайморин демонстративно скривилась. – Ты слишком много болтаешь, Эри. Смотри, могу разозлиться и сослать в Дарканаар. Нирс-Келлир сделает из тебя великолепного вампира – наглого и клыкастого. Как перспективка?
– Отталкивающая.
Сайморин вместе с Кэт направились к выходу из башни.
– Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?
– Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!
– Маг-правитель не поверит.
– Это твои проблемы!
14
Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?
Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.
Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.
Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…
Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?
Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.
Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.
Часть II
СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ
Omnia mea mecum porto.[8]
1
На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком. Коли с небесной тверди на землю рушится дождь из кровавого огня, значит, трехглавый бог Сиргенделл вновь благоволит своим покорным детям. Эльфы мрака купались в рассветном мираже, вдыхали несущийся с Клаудфольского моря ветер и буквально упивались предвкушением победы.
«Глупцы, они чрезмерно уверены в близости триумфа», – подумал Крейдан, угрюмо созерцая безропотно повинующееся ему войско. Главнокомандующий императорскими солдатами слишком хорошо знал врагов, дабы понять: так просто они не сдадутся.
– Трубить начало атаки? – едва слышно пролепетал один из тактиков.
Крейдан зло оскалился. Он терпеть не мог, когда жалкие военные начинали говорить ему, что делать. В иной ситуации главнокомандующий непременно отправил бы наглеца в темницу или в зловонные рудники. Но сейчас, когда императорский трон шаток, точно подпиленное дерево, любые радикальные действия повелители Эриф-Аскальда могли счесть за восстание.
Войско темных эльфов разбило лагерь на восточной стороне острова, у подножия цитадели Хагит Дегарр – нерушимого оплота мятежников. Там скрылись последние приверженцы старого императорского рода, свергнутого волей Эвернайта более пяти лет назад. Палатка Крейдана разместилась в центре войска – на высоком, но гладком уступе, с которого открывался прекрасный вид и на Хагит Дегарр, и на Клаудфольское море.