Поудобнее устроившись на поросшем мхом камне, я вытащил нож и стал ждать ночи. Все ритуалы, а в особенности замешенные на крови, следовало проводить исключительно в темное время суток. Днем же, когда царствует слепящий свет, а могущество лорда Далеара ничтожно, ритуалы теряют смысл и идут по иному механизму – солнце лишает их истинной силы.
«Сайморин! – мысленно позвал я. Черноволосая колдунья находилась за много миль от Эрифских островов, но я чувствовал ее гораздо лучше других. – Отзовись. Нужно поговорить».
Долгое время царствовала тишина.
«Чего тебе? – наконец отозвалась Сайморин. Она владела мысленной речью не хуже заклинателей. – Соскучился?»
«Можно и так сказать. Я добрался до островов. Скоро мы всей компанией наведаемся к Пристеону. Старик обалдеет!»
«Мелиса тебе доверяет?» – поинтересовалась волшебница. Даже на расстоянии я чувствовал потрясающий аромат ее волос, нежную мягкость ее губ.
«А почему нет? Она не дура и прекрасно знает, кто я и кто ты. В Дреаре нет единства, а значит, нет лордов, готовых сплоченно ударить по повстанцам. Зато есть жажда власти. Мелиса понимает: мы на ее стороне. Временный союз обернется прочной дружбой. Не находишь?»
Мне показалось, что Сайморин презрительно фыркнула.
«Я скорее продам себя в рабство Ворталу, чем заведу дружбу с колдунами Оривиэла. Учти, Эри, чрезмерное усердие может обернуться провалом. Узнай о возможностях Пристеона и сразу же сообщи Нирс-Келлиру. Хотя нет, лучше мне. Нашим лордам доверять не стоит».
«Ясно, – кивнул я. – Мне и самому интересно, на что способен этот старик».
«Желаю удачи». – Сайморин резко оборвала мысленную связь. Ну и ладно. Нам еще представится возможность поболтать с глазу на глаз.
Вскоре пришла ночь. Едва мрак опустился на грешную землю, я начал подготовку к ритуалу. Начертив на гладкой поверхности камня хитрый символ, я положил в его центр ножик с кровью и облил его особым раствором, припасенным заранее. Суть ритуала была до боли простой: изучить способности Кристиана, заглянуть в структуру его тени и понять, действительно ли он тот избранный, на которого указал Лэранд. Делая схему ментальных сил, лорд демонов мог ошибиться и направить не на того. Моя же задача сводилась к более детальному анализу.
Когда раствор попал на лезвие ножа, засохшая кровь вспенилась и обратилась в густую серую массу. Я воззвал к древнему колдовству, позаимствованному у магов Вортала. Темная сила, похожая на отблеск смерти и порыв ледяных игл, прошла сквозь мою руку и проникла в затвердевшую кровь Кристиана. Так, теперь самое сложное.
Я принялся осторожно тянуть заклинание на себя, смешивать его с понятной мне волшбой и разбавлять полученный «коктейль» холодным ветром Недриарна. Ритуал приблизился к своему апогею. Вспыхнуло изумрудное пламя, по горам пронесся гул, в глазах запрыгали сотни крохотных теней. Серая масса расползлась по поверхности камня, напоила символ особой энергетикой и обернулась пылью. Эта пыль засверкала зеленым огнем, поднялась до уровня моих глаз и сплелась в заковыристые руны. Древний язык, которым любил щеголять мой знакомый некромант, дал исчерпывающую информацию о возможностях Кристиана. Едва я успел занести все руны в блокнот, как сзади раздался холодный голос:
– Что ты делаешь?..
8
Дэрет любил ночь, восхищался ее грацией, красотой и коварством. Все зло в мире вершится именно ночью – в час, когда приходящий вслед за закатом мрак пожирает округу. Вместе с ним рождаются людские страхи, сомнения, предрассудки. Некромант не раз уверял себя, что человек, поддавшийся страху пред ночной мглой, может увидеть свое истинное лицо, ярко осознать свои проступки и никчемные желания.
«Возможно, мои желания тоже никчемны, – рассуждал Дэрет, неспешно шагая по узкой дорожке, тянущейся вдоль обрыва. Отсюда открывался великолепный вид на свинцовое море и ровную полоску горизонта. – Может быть, в моей жизни больше не осталось смысла и я живу просто по прихоти матери-природы? Не окажется ли, что путь, проложенный через боль, страдания и унижения, приведет к позорной кончине? Возможно, все уже предопределено? Нет, сдаваться нельзя! Фатализм – бред безумца, забывшего истинный лик жизни!»
Некромант погнал прочь мрачные думы. Он давно смирился с мыслью о скорой смерти. Меч безжалостной старухи низвергнет его в преисподнюю без сострадания и сомнения. Но Дэрет искренне надеялся, что перед тем, как его глаза закроются под властью вечного сна, он сумеет забрать жизни у тех, кого всей душой ненавидит.
Дэрет бесцельно слонялся по горам уже несколько часов. Люди шарахались от него, словно от ходячего мертвеца, и даже маги – истинные сыновья колдовства – старались держаться от жуткого чернокнижника подальше. Во время плавания к Эрифским островам некроманту выделили отдельную каюту – самую маленькую и самую отдаленную. Каждый раз, когда он появлялся на палубе, колдуны и корабельная команда награждали его презрительными взглядами. «Только дернись, – однажды предупредил его Эриан, – и они мигом отправят тебя кормить акул». Маг-правитель и вовсе не желал брать Дэрета в команду. Он утверждал, что для встречи с Пристеоном некромант не потребен. Каким-то чудом после многочисленных просьб Мелисы и Эриана Нергил смилостивился и отпустил чернокнижника на все четыре стороны. Плыви, мол, да обратно в мой орден не возвращайся.
И вот он здесь, на далеких островах. Совершенно один, без товарищей, готовых заступиться в случае опасности. Некромант чувствовал себя слабым и уязвимым. Он прекрасно понимал, что эльфы не забыли старых обид и до сих пор ищут его для свершения суда. В ордене ему было нечего бояться – остроухие туда не сунутся. Но тут, под носом у врагов, о безопасности можно благополучно забыть. Ладно, долой страхи и сомнения! Скоро они превратятся в фарс. Дэрет поможет магам Оривиэла, через Эриана доберется до Эвернайта, а там…
Некромант криво усмехнулся. Месть ему казалась единственным, ради чего стоит коптить небо.
Неожиданно Дэрет ощутил мощнейший выброс черной силы. Кто-то использовал некромантию, причем делал это аккуратно и вымеренно. Все штришки, линии и символы казались четкими и необычайно опасными. Неужели темные эльфы почуяли его появление и готовятся затянуть аркан? Следует проверить. А там будь что будет. Смерть не страшна. Куда страшнее бессмысленная жизнь.
За скалой, в просторном гроте, ночное зрение помогло Дэрету разглядеть худощавую фигуру в сером плаще. Неизвестный маг ворожил над рунами и вполне успешно применял магию смерти – некромантию.
– Что ты делаешь? – Дэрет сразу узнал мага.
Эриан молча поднялся и вытер проступивший на лбу пот.
– Проваливай, – почти ласково попросил он.
– Творить высшую некромантию запрещено, – праведно возмутился Дэрет. – Маг, якшающийся со смертью, подвергается гонению.
– Спасибо за напоминание, – буркнул Эриан. – Я в курсе. Никто не узнает, и ты, приятель, тоже не станешь попусту распространяться о нашей встрече. Нам с тобой проблемы не нужны. А теперь ступай, Дэрет.
На секунду чернокнижник прикрыл глаза и попытался понять суть творившейся здесь некромантии. Он почти докопался до истинных намерений Эриана, когда заклинатель через Недриарн нанес болезненный удар. Дэрета скрутило судорогой, подняло в воздух и швырнуло наземь. Он едва успел перевернуться и опуститься на руки-ноги, как кошка.
– Я не хочу драться. – Эриан мирно поднял ладони вверх. – Жаль, ты вздумал мешать.
Эти слова сопровождались мощнейшей ментальной волной из «вторичного» мира. Дэрет почувствовал, как в его разум проникает тонкая нить, способная повелевать сознанием и подчинять чужой воле.