Лорд вампиров знал, что Твэл не слишком жалует свое истинное имя, данное звездами. Королеве Эвернайта больше нравилось прозвище, доставшееся ей от темных эльфов Эриф-Аскальда.
Твэл-Сайморин скосила взгляд на Венсайруса:
– Белтанар нарушил руну баланса. Мы же ее восстановим. Оривиэл поднимется из праха, и вечная война между нашими державами продолжится. Иначе и быть не может. Даже будучи мертвым, Вэлнар укажет путь к спасению.
– Похоже, властитель сам понял ошибку, – осторожно начал лорд Нирс-Келлир. – Его бездействие вполне может расцениваться как желание возродить былые устои.
Селтигорн раздраженно втянул носом холодный воздух подземного убежища:
– Мы не обсудили самое главное.
Четыре пары глаз устремились на крушителя шторма.
– Кто станет следующим властителем?
8
– Кто станет следующим властителем? – передразнил Белтанар. Повелитель Дреары открыл глаза, и морок исчез. Теперь он вновь видел свой скромный кабинет: крепкий стол и несколько жестких кресел. На стенах еще висели полки, но тьма, клубящаяся подобно рассветному туману, надежно скрывала их от посторонних глаз.
– Что вы видели, господин? – тихо спросила царица Эльсанна. Буквально час назад она вернулась из Эриф-Аскальда и теперь выглядела уставшей.
– Ничего нового, ведьма. – Властитель уныло покачал головой. – Ничего нового. Везде одни предатели. Знаешь, в чем парадокс?
– В чем?
– Я сам виноват в случившемся. Нарушил баланс, теперь страдаю.
Эльсанна непонимающе развела руками. Разговор Нирс-Келлира, Сайморин и Харгента она слышать не могла.
– Вы знаете, где логово мятежников? – спросила царица, глядя на потертые сапоги хозяина Дреары. Смотреть ему в глаза она не могла – мгновенно начинались резь и слезотечение.
Белтанар равнодушно пожал плечами:
– Какая разница. Они имеют право на предательство. Имеют. И я не смею их осуждать.
Эльсанна непонимающе уставилась на властителя. Тот вновь зашелся приступом истерического смеха.
«Он же безумен!» – Царица знала о сумасшествии хозяина давно, но открыто перечить или упрекать не решалась. Никто из приближенных не ведал, что выкинет повелитель в следующую минуту.
– Как дела у Лэранда? – Белтанар сел за стол и налил себе стакан воды. Он никогда не пил вино, а из пищи предпочитал свежеиспеченный хлеб и специально привезенные с севера овощи. Эльсанна знала, что Белтанар очень скромен в еде, а к здоровому сну относится с пренебрежением – в сутки он спал по три-четыре часа, не более.
– Эльфы Эриф-Аскальда скоро поднимут восстание, – сообщила царица. Подумав, она добавила: – Вы уверены, что Лэранд тоже вас предал?
– Я всегда во всем уверен. Всегда.
«Самонадеянный псих!»
Белтанар выпил воду, закусил корочкой хлеба и сырой луковицей – это являлось его суточной нормой еды.
– А ты сама верна мне? – прищурился властитель.
По спине Эльсанны побежали мурашки. Белтанар был единственным человеком, которого она боялась. Даже дьявол не пугал ее так сильно.
– Верна, господин. – Голос предательски дрогнул.
Властитель пнул ногой стоявшее рядом кресло.
– Как нам поступить с Кристианом и остальными магами Оривиэла? – Эльсанна попыталась как можно быстрее перевести разговор в другое русло. Касаться скользких тем опасно для жизни.
– Они хотят войны, – усмехнулся Белтанар, – и они ее получат!
…Едва царица покинула мрачный кабинет, по Нор-Шергарду пронесся истерический смех властителя. Безумие полностью овладело разумом величайшего из магов Дреары.
За силу всегда нужно платить.
9
Узкая лестница, неуклонно ведущая вниз, доставила скромных путников в огромный зал, размеры которого могли сравниться лишь с амбициями дреарских иерархов. Здесь, в мире статуй и надгробных плит, в недрах земли пылал невиданной красоты свет. Он не имел цвета, да и горел неярко, однако его переливы заставляли восхищаться и трепетать. Глупые странники, решившиеся вступить под своды многовековых пещер, могли только с обомлевшим сердцем и открытым ртом созерцать величие древнего зала, восторгаться его сиянием и почитать его старость. Переливы огня рождались из ниоткуда и уходили в никуда. Так было всегда. И даже тогда, когда мир опустится в пучину страшной катастрофы, этот свет продолжит пылать – для него нет понятия времени. Он вечен.
Определить истинный размер помещения представлялось невозможным. Оно буквально утопало во тьме, и чарующий свет разгонял мрак лишь на небольшой площади – там, где сливались воедино потоки грозной древней силы. Колдовства, магии и волшбы в этом историческом месте не было никогда. Здесь обитало нечто иное – более сильное и опасное.
– Магия покинула Арканну много веков назад. – Рыжеволосая Файмена аккуратно переступила порог, разделявший узкий ход и сам зал. – Демиург забрал все волшебные силы, оставив лишь особую энергию льда, именуемую чародейством.
Сайморин когда-то давным-давно рассказывала мне о ледяных чарах Арканны. Признаюсь честно, этим рассказам я особенного значения не придавал – слишком много в них было странного и необъяснимого.
– Чем чары отличаются от магии? – тут же влезла Линэйра. Она вышла из прохода и принялась важно осматривать горящее вдали пятно света.
– Тем же, чем огонь отличается от воды, – расплывчато пояснила Файмена. – Совершенно разный подход к созданию заклинаний. Легенды гласят, что Демиург и его сыновья были истинными чародеями – повелителями стужи и льда. Мы же чаще работаем с огнем и его производными – дымом, светом, теплом.
Благо, допытываться, кто такой Демиург, эльфийка не пожелала. Гордо выпятив грудь, она направилась к светлому пятну. Струящиеся под ногами сгустки тьмы (почти такие же, как в Нор-Шергарде) трусливо разлетались в стороны. Они будто бы опасались, что импульсивная девчонка на них наступит.
– Вы так и будете глазеть? – почти ласково спросила она, обернувшись. – Сенро, дуй за мной. А эти колдуны пусть на темень таращатся.
Стражник покорно бросился за эльфийкой. Мы с Файменой понимающе переглянулись и двинулись следом.
Мы сделали шагов десять, не более, когда пятно света переместилось. Мгновенная вспышка – и наша компания оказалась прямо в его центре. В глаза тотчас бросился мраморный пол зала: он был выполнен в виде карты, где невидимый мастер с ювелирной точностью вычертил материки, горы, леса и моря. Суша сияла песочно-коричневым цветом, водная гладь отливала розоватым серебром. Все страны и основные города нашего грешного мира были обозначены непонятными мне рунами. Они чем-то напоминали примитивные закорючки, которыми пользовались наши предки десятки веков назад.
– Не двигаться! – сухо приказал я. – Лишний шаг – лишняя опасность. Здесь наверняка куча ловушек.
– Тебе-то что? – нагло фыркнула Линэ. – Ты же у нас фантом.
Я вновь поглядел на мраморную карту. Мои призрачные ноги стояли на городе Деларос, Файмена находилась на территории Клаудфола, Сенро разместился между Эвернайтом и Нор-Шергардом, а Линэйра где-то в районе Стального моря.
– Очень красивая карта, – похвалила рыжая ведьма. – А главное – точная. Правда… – она косо поглядела в мою сторону, – присутствует одно несоответствие.
Действительно, там, где по логике должен находиться Реганонский Крест, зияла водная гладь. Клаудфольское море никак не разделялось с морем Скитальцев, и на древней карте это место обозначалось одним символом.
– Возможно, древние не знали о существовании Креста? – скромно предложил я.
– Древние знали гораздо больше нас, – отрезала Файмена. – Нет, Эриан, тут нет ошибки. Просто в те времена, когда картографы создавали свои эскизы, Реганонский Крест еще не появился. Думаю, он поднялся из морских глубин после смерти Демиурга и Вэлнара.
– А его загадочные жители, ведуны Реганона?
Файмена повела плечами:
– Понятия не имею. – Она опустилась на колени рядом с небольшой черной пирамидой, стоявшей прямо на Сен-Рионе. – Догадываешься, кто поставил Пирамиду бессилия на сердце Оривиэла?