«Проклятье. Она подходила по всем параметрам, — подумал Друз. — Чуть моложе, чем надо, но это не страшно». Он сгорбился на сиденье, надвинул шляпу, скрывая лицо. Люди входили и выходили из освещенных дверей.
«Эни, мини, мине, моэ…»
Келси Ромм была в алой блузке, джинсах и белых кроссовках. Длинные темные волосы касались плеч, на губах была темная помада. Келси работала в трех местах: в Мейплвуде, в небольшом магазинчике в Розвилле, а по выходным в «Таргет».[20] Иногда нагрузка получалась просто немыслимой, и ее начинало тошнить, а ноги болели так, что она не могла согнуть колени, чтобы сесть. Впрочем, найти место с полным рабочим днем ей не удавалось. «Экономика, — объяснил ей босс в Мейплвуде. — Можно набрать целый штат продавцов на полставки, что позволит не выплачивать премии. Да и расписание смен составлять намного проще». И это не его вина — не он владеет магазином. Он лишь выполняет приказы.
В других местах ей говорили те же слова. А если ей что-то не нравится, пусть увольняется, они возьмут студентов, которым всегда нужна работа. Что тут сложного — просканируй код, и в окошечке появляется цена. Просканируй следующий — касса покажет сдачу. Келси Ромм нуждалась в работе. Двое детей, оба в средней школе. Две ошибки, оба с трудом поддаются контролю, девочка уже начала пить и бог знает что еще… Келси не слишком их любила, но это были ее дети — тут не могло быть никаких сомнений.
Женщина шла, опустив голову. Она всегда так ходила. Так ты не видишь того, что тебя окружает. Она и Друза не заметила. Келси направлялась к своей машине, коричневому побитому «шевроле кавалер» восемьдесят третьего года, с испорченными кондиционером и приемником, лысыми покрышками, стертыми тормозными колодками и сломанной защелкой, фиксирующей переднее сиденье.
Она вставила ключ в замок передней двери. Мужчину она заметила в последний момент и начала поворачивать голову в его сторону. Сталь вошла женщине в шею под самым ухом, и последнее, что она увидела в жизни, был вход в мейплвудский универмаг и ребенок, стоящий возле урны.
Если бы Келси сказали, что ее жизнь закончится именно так, она бы кивнула и проговорила: «Я вам верю».
Друз видел, как она торопливо выходит из магазина, и инстинктивно понял, что эта женщина пойдет в его сторону. Он приоткрыл дверь машины, чтобы затем бесшумно ее распахнуть. Женщина шла, опустив голову. Она направлялась к соседнему ряду автомобилей на стоянке. Это вполне устраивало Друза. Он вышел и не спеша двинулся вдоль машин, перебрасывая ключи из одной ладони в другую. На тротуаре возле гипермаркета людей было совсем немного, у входа стоял мальчик, но сюда не смотрел. «Может получиться…»
Женщина шла, не обращая на него ни малейшего внимания, а потом свернула к старому «шевроле». Он видел, куда она направляется, и срезал путь, быстро пройдя между машинами.
«Если она заранее приготовила ключи, то я могу не успеть», — подумал убийца.
Он убрал свои ключи в карман, сжал рукоять ножа и ускорил шаг. Повернув к машине, жертва начала рыться в сумочке, все еще не поднимая головы.
«Копается, как крот», — подумал Друз.
Он уже находился совсем рядом, мог различить потертую ткань ее рубашки, огляделся по сторонам — никого…
Он готов — нож описывает дугу, женщина в последний момент поворачивает голову.
Сталь вошла в шею, и жертва упала, ударившись о машину, совсем как профессор Джордж. Но она издала звук, словно каркнула ворона, — из легких вышел воздух. Друз огляделся. «Все спокойно», — подумал он. Возможно, ребенок возле урны смотрел в их сторону… но он не двигался.
Друз наклонился, взял сумочку, нашел ключи, открыл дверь, поднял тело и забросил в «шевроле». В машине были глубокие сиденья, между которыми находилась автоматическая коробка передач; женщина лежала в неловкой позе. Друз выпрямился, снова оглядел парковку, затем сел в «шевроле» и прикоснулся к шее жертвы. Она не дышала. Смерть пришла за ней.
Он вытащил отвертку и сделал все, что нужно, с ее глазами.
Сегодня ночью Беккер был Красавцем — немного амфетамина, чуть-чуть ЛСД. Его разум работал, легкий и сверкающий, стремительный, точно норка, мгновенно решал проблемы… Впрочем, время шло… Когда он вернулся домой, было еще светло, а теперь уже стемнело… Как долго?.. Он снова улетел.