Если бы Спенсеру выпал шанс, он бы лично проследил, чтобы Аддисон прекратила носить такие невзрачные цвета. Видимо, они представляли собой своего рода камуфляж, некое безопасное место, где она пряталась от вешнего мира. Что бы ни говорила эта женщина о его страхах, у нее явно имелись и свои. Впрочем, надо отдать ей должное. Она пришла прямо в львиное логово, когда заявилась в «Уютный рассвет», рискуя себя выдать. Для подобного нужен стальной стрежень.
Глухо стукнув дверцей, Спенсер влез за руль. С пассажирского сиденья за ним пристально наблюдала Аддисон, которая улыбнулась, едва он заглянул ей в глаза. Сосредоточившись на текущей задаче, Спенсер услышал у себя в ушах стук собственного сердца. Вставив ключ в замок зажигания, он прислушался к урчанию потрясающего итальянского шедевра и внезапно занервничал.
- Наверное, тебе стоило бы начать меня учить с чего-то подешевле. Хотя вряд ли где-то в пентхаусе Уэйдов стоит старый ржавый пикап.
- Извини, но ничего такого у нас нет. – Аддисон дважды похлопала его по руке. – К тому же, если это твой единственный шанс посидеть за рулем, почему бы не сделать этот момент выдающимся?
Логику в ее словах Спенсер видел, но все равно не хотел гробить машину.
- Думай об этом так, - весело предложила Аддисон, - если и напортачишь, то платить за все будет мой дедушка.
Спенсер не смог удержаться и расхохотался вслух. Пришлось усилием воли подавить растущую печаль от внезапно появившейся мысли, что, как только он найдет Джереми, вместе им с Аддисон больше не смеяться.
- Итак, у нас тут прекрасный момент, чтобы поучиться ездить на механике. Потому что всего-то и нужно – ехать прямо на одной и той же скорости. Останавливаться и начинать движение намного сложнее.
- Хорошо, - кивнул Спенсер.
Ладони вспотели. Если из-за его нервов испортится кожаная обшивка рычага переключения передач, то Аддисон осилит счет по замене. Наверняка это самая дешевая штука в машине.
- Педаль сцепления находится слева. Будешь давить на нее, когда придется переключать скорости.
- Понял.
Кое-что о машинах Спенсер знал, потому что с шестнадцати лет жадно глотал один за другим автомобильные журналы. Глупо, наверное, поскольку машины у него никогда не будет, но он был мужчиной, а некоторые вещи как будто прописаны в ДНК. И интерес к автомобилям, видимо, одна из них.
- В коробке есть положение нейтральной скорости, но, по сути, нейтралка не скорость, а ее отсутствие.
- И ничего не произойдет, если я разгоню машину на холостом ходу.
- Если разгонишь двигатель. Так будет точнее.
Спенсер усмехнулся. Они еще ничего толком не сделали, а уже было весело.
- Такое ощущение, что водить меня учит мама.
Взгляд, которым его наградила Аддисон, ничего общего с юмором не имел.
- Если я напоминаю тебе маму, то прекращаю инструктаж сию же секунду.
- Черт возьми, Аддисон! Когда ты говоришь таким наглым тоном, так и хочется завалить тебя на сиденье и полировать до тех пор, пока ты не забудешь, как дышать.
Голубые глаза стали огромными, щеки порозовели.
- Ну что? Спесь ушла?
Аддисон потянула за воротник, словно тот стал слишком тугим:
- Да. Только… если ты этого хочешь, то почему нам нельзя…
«Потому что это меня уничтожит, превратит в руины, и я вряд ли смогу склеиться заново. Потому что в итоге я могу пополнить ряды тех несчастных, кто предпочитает расстаться с жизнью, лишь бы больше не влачить жалкое существование в четырех стенах».
- Потому что нельзя. Тема закрыта.
Как же это, черт бы все побрал, несправедливо! Его определенно хочет потрясающая, одаренная, великолепная во всех смыслах женщина, а он вынужден ей отказать. Может быть, надо попросить одного из врачей в изоляторе еще раз хорошенько изучить его мозги, чтобы убедиться, что с ними точно все хреново.
- Ну ладно, - вздохнула Аддисон, - тогда вернемся к уроку. Если бы мы ехали по городу, я бы попросила тебя не переключаться со второй скорости. Но мы на почти пустом шоссе, поэтому тебе предстоит ехать на третьей, четвертой и пятой.
Звучало многообещающе. Спенсер взялся за рычаг переключения передач, и Аддисон положила сверху свою ладонь.
- Я покажу.
Вместе они потренировались переключать скорости. Аддисон контролировала движения Спенсера, а он вдруг понял, что сосредоточиться на ее словах гораздо сложнее, чем казалось поначалу. Потому что думать получалось только о том, где еще ему хотелось бы увидеть ее руку.
Он с трудом сглотнул подступивший к горлу ком.
- Ну все. Кажется, я понял.
- Тогда давай попробуем.
Может быть, все дело в журналах, а может быть, это просто было для Спенсера так же естественно, как дышать, но автомобиль довольно быстро стал его слушаться. Не успев понять, как это произошло, Спенсер уже мчался по шоссе, легко привыкнув к рычагу переключения передач и набирая скорость.
Машина мягко шла по дороге, и, чем громче ревел двигатель, тем больше распалялся Спенсер. Аддисон молчала. Понимала ли она, какой важный момент он сейчас переживает? Сбывалась мечта длиной в жизнь. Он хотел отказать себе в этом шансе, но Аддисон не позволила ему совершить такую ошибку. И была права.
Она указала куда-то влево – на знак, предупреждавший, что они приближаются к повороту, ведущему в «Уютный рассвет». Спенсер свернул, что-то напутал с коробкой передач и поморщился, услышав, как зарычала в ответ машина. Краем глаза он видел, как вцепилась в дверцу Аддисон. Судя по всему, ей звук тоже не понравился, несмотря на заверения, что на судьбу машины ей наплевать.
Изолятор построили в восьми километрах от федерального шоссе из тех соображений, что беглецов будет проще заметить на дороге, чем в лесах. Да и по пути к «Уютному рассвету» не было ничего, кроме одинокой заправки и круглосуточного магазина, где охранники покупали сигареты и лотерейные билеты.
Может быть, идея себя оправдывала. В конце концов, в стенах изолятора жили люди, способные без присмотра взорвать всю округу. Даже Спенсер это понимал, хотя сам был заперт с бомбами в виде людей.
- Поворачивай направо.
Спенсер покачал головой.
- То есть мы не к главному входу? – уточнила Аддисон, прикусив губу, и Спенсер пожалел, что не может просто взять и запечатлеть на ней нежный поцелуй.
Вместо этого пришлось объясниться:
- Я не могу отвезти тебя к главному входу. Родс ни за что не позволит тебе попасть внутрь. Максимум, на что можно будет рассчитывать, – те самые помещения, где мы с тобой впервые встретились. А я хочу познакомить тебя с людьми, о существовании которых мир и не подозревает.
- Здесь живут люди, о которых не знает Комитет?
- Держу пари, твой дед знает все и обо всех. Речь о широкой общественности. Людям, о которых я говорю, никогда не позволят выйти за пределы этих стен. Поэтому, если, конечно, Родс не потеряет место, они до конца своих дней проживут в изоляторе, и никто ничего о них не узнает.
- Звучит угнетающе.
- Даже больше, чем ты можешь себе представить.
Учитывая почти отсутствующий опыт вождения, Спенсеру пришлось несколько лишних раз свернуть и опять напортачить с коробкой передач, пока он наконец не оказался в высоких кустах, где обычно охранники встречались с контрабандистами и поставщиками. Иностранные банкиры, которых нанял Родс, чтобы скрыть от любопытных глаз Комитета кое-какие доходы «Уютного рассвета», здесь никогда не появлялись. Уилл встречался с ними где-то за пределами изолятора, а Спенсер входил в маленькую горстку людей, кто вообще знал об этих делах.
Остановив машину, он выключил двигатель и молча уставился на Аддисон. Она смотрела прямо перед собой, как будто даже не понимала, что они больше никуда не едут. Ресницы скрывали голубые омуты, и Спенсеру было невдомек, о чем она думает.