Наконец чувство голода у молодежи было утолено, и она вновь была готова обсуждать дела. Поремский вытер рот салфеткой и спросил:
— Вячеслав Иванович, когда мы сможем встретиться с вашим муллой?
— Сегодня и встретимся, — ответил Грязное. — Если повезет, то можем поехать к нему прямо сейчас.
Камельков икнул, стыдливо прикрыл рот рукой и смущенно заметил:
— Это было бы неплохо.
5
Мулла Фарук Гильфан Абдул-Карим принял всю честную компанию у себя дома. Усадил за стол, накрытый цветастой скатертью, и принялся поить зеленым чаем со сладостями.
Это был высокий, смуглый мужчина с черной бородкой, белоснежными зубами и манерами разорившегося аристократа. Общий благородный вид муллы портили три глубоких шрама на левой щеке и сломанный нос. Заметив любопытные взгляды Камелькова и Никитиной, он прикоснулся пальцами к покалеченной щеке и объяснил:
— Боевые раны. Вячеслав Иванович, наверное, рассказывал вам, что пятнадцать лет назад я служил в Афганистане.
— Нет, — покрутил головой Камельков, — не рассказывал. А на чьей стороне?
Грязнов с упреком посмотрел на Камелькова, тот понял, какую сморозил глупость, и смущенно опустил глаза.
— На стороне советских войск, мой друг, — нисколько не обидевшись, ответил мулла. — Я участвовал в боевых действиях, о чем сейчас немало сожалею.
— Из-за этих шрамов? — без церемоний поинтересовался Камельков.
Мулла улыбнулся и покачал головой:
— Нет. Скорей, из-за шрамов, которые война оставила в моей душе. Угощайтесь, пожалуйста, друзья мои! И не смотрите на нас с Вячеславом Ивановичем. Молодые люди должны есть много.
Камельков обвел восхищенным взглядом уставленный сладостями стол, на секунду задумался и запустил руку в вазочку с баурсаками.
— Ой, а что это за торт из шариков? — поинтересовалась Алена.
— Это чак-чак. Наше народное лакомство.
— Оно тоже сладкое?
— Еще какое, — кивнул мулла.
Алена оторвала кусочек склеенных медом шариков и осторожно положила его на язык.
— Объеденье! — резюмировала она. — А это что за лепешечки?
— Жеймэ. Попробуйте, Алена, вам должно понравиться.
Алена занялась лепешечками, а Камельков, ополовинивший к этому моменту вазочку с баурсаками, заметил на столе новую жертву:
— А вот это я знаю! Это пахлава, да?
— Совершенно верно, — кивнул мулла. — Правильнее будет произносить — пахлавэ. Угощайтесь, Миша. Вячеслав Иванович, а вы что же?
— Да я уже сыт. Мы вообще-то только что из ресторана. Плотно пообедали.
— Вот как? — Мулла улыбнулся. — А по вашим друзьям этого не скажешь.
— Фарук, вообще-то мы по делу.
Мулла кивнул:
— Я понял. По телефону вы ясно дали мне понять. Итак, вас интересует проблема ваххабизма в России.
— Не столько сама проблема, сколько люди, из-за которых эта проблема появилась.
— И вы пришли за этим ко мне? — удивился мулла.
— Ну а к кому же еще, Фарук? Вы ведь мусульманин, а ваххабиты — тоже мусульмане. Можно сказать, вы люди одного круга.
Мулла грустно вздохнул и нахмурился:
— Как вам объяснить… Это требует долгого разговора. Ну вот, к примеру, вы что-нибудь знаете об основателе этого движения Мухаммаде Ибн Абдуль-Ваххаб?
— Крайне мало, — ответил Грязнов.
Мулла повернулся к молодым следователям.
— А вы?
Рот Камелькова был занят едой, поэтому он просто отрицательно покачал головой. А Поремский сказал:
— Кое-что знаю, читал в прессе. Знаю, что ислам он изучал в Медине. А это святое место для всех мусульман. Знаю, что его отец и старший брат были известными в то время религиозными деятелями.
— Совершенно верно, — согласился мулла. — Они, а также другие учителя Ибн Абдуль-Ваххаба обсуждали с ним основы мусульманского вероучения, которые он с юности подвергал сомнению. Своей критикой он пытался ниспровергнуть самые крупные исламские авторитеты. А ведь в духовных вопросах такое отношение к учителям считается худшим из всех видов непослушания, которое может проявить ученик. Ибо отрыв от традиции, непоследовательность в вопросах религии наносит непоправимый вред не только самому ученику, но это вводит в заблуждение огромное число тех, кому он указывает якобы более легкий путь в постижении истины. Понимаете, о чем я?
— Это все абстракции, — махнул рукой Грязнов. — А конкретно? Что в его проповедях не соответствовало истинному учению?
— Очень многое. Например, одно из ошибочных воззрений основоположника секты ваххабитов заключалось в том, что проявление мусульманами уважения к исламским святыням он называл «ширком» — язычеством. У многих бедуинских племен со времен Джахи-лии бытовали языческие культы, и они не были достаточно просвещены в вопросах религии. Пользуясь этим, Абдуль-Ваххаб и начал среди них свою проповедь. Обманутые ловкими и хитрыми речами Абдуль-Ваххаба, бедуины последовали его призыву и стали участвовать в междоусобицах на стороне отдельных политических сил.