Я остановился. Посмотрел вдаль и подумал о том, когда же я смогу вновь увидеть тот свет. Будет ли он так же добр ко мне, к моему любопытству? Откроет ли мне свою тайну – как дедушке, как королю из его странной сказки? Глядя на высокие деревья, облепленные снегом, я вдруг ясно и отчетливо понял, что буду ждать столько, сколько потребуется. Изо рта вырывался молочный пар, руки замерзли, я сунул их в карманы и крепко зажмурился, надеясь вернуть все назад или хотя бы забыть. Сквозь веки светила зима, и на миг мне даже показалось, что я прожил целую жизнь: наконец-то повзрослел, поселился в городе на съемной квартире, нашел работу с восьми до пяти и женился на красивой соседке, похожей на Дашеньку, только без заячьей губы, и наши дети, тоже красивые и сгоревшие, были похожи на нас, они смотрели на меня глазами дедушки, его голубыми глазами, хотя иногда они были карими, и каждый раз мне хотелось укрыть их от света, и не берите в руки молоток, и не смотрите на тот лес, я сам починю этот тяжелый замок, не трогайте эту игрушку, дети, я же просил ее не трогать, в ней давно перегорел светодиод, он не мог светиться этой ночью, а потом мы пойдем играть в прятки, и я спрячусь – так хорошо, как только я и умею, и моя семья больше никогда меня не найдет, воровато оглядываясь, добегу до остановки, сяду на маршрутку, потратив последнюю мелочь, потом две пересадки, выброшу в окно бьющийся в агонии мобильник, знакомая дорога, только теперь я иду совсем один, взгляд с холма на остывший пруд, безлюдная улица, ни души вокруг, никто не выглянет из окна, да и окон нет, одни дырявые проемы и распахнутые двери, а Васька больше не прячется в кустах сирени, его вообще нет, он теперь во сне, его дом почернел от горя, поднимусь по скрипучим ступеням, вдохну знакомый с детства запах, проглотив что-то едкое и соленое, поглажу шершавое фиолетовое кресло, поздороваюсь с павлинами у дворцового фонтана, мы давно с ними не виделись, а когда-то я даже расстроил их, сказав, что больше не вернусь сюда, взгляну на зеркало в прихожей, смахну с него пыль…
На меня взглянет мое бородатое лицо. Я удивлюсь, как так произошло, ведь я только что зажмурился ребенком, но удивлюсь ненадолго: было все это или нет, осталась лишь дымка на веках.
– Зачем ты пришел сюда, Мишка? – раздался скрипучий голос.
Его нельзя слушать. И глядеть на него нельзя. Потому что если взглянешь, если позволишь себе услышать его – признаешь, что все это было правдой.
– Видимо, это наша судьба, – Скрипнуло его любимое фиолетовое кресло. – Отец так старался уберечь меня от того, что произошло – и лишь разжег во мне лишнее любопытство.
Не слушать. Зажать уши руками. Не поворачиваться, пока не пройдет. Это всегда работало. Прямо как в детстве – я в домике…
– Я так мечтал забыть об этом. Пронес это воспоминание через всю жизнь и надеялся, что оно так и останется лишь воспоминанием. Надеялся, но и мечтал. – Он был прямо за моей спиной, пытался заглянуть своими печальными голубыми глазами мне в зеркало, встретиться с моими глазами. – Не нужно отворачиваться от меня, Миша… Не злись на меня, пожалуйста… Я всю жизнь готовился к этому моменту – но когда появляется твой свет, твой огонь, ты уже в его власти. Ты бессилен перед ним. Ты можешь отшатнуться от него, чтобы жалеть потом всю оставшуюся жизнь – или сгореть в нем без остатка…
Тишина.
Я еще раз оглядел пустой дом, прошел мимо собачьей будки и заснеженной сирени, затем решительно вышел на улицу и побежал в сторону леса. Нужно торопиться – по холму уже ехал черный автомобиль. Я не сомневался в том, кого он везет.
Ноги тонули в снегу, с каждым разом уходя все глубже, и прочие звуки давно стихли. Много лет назад я задумался, раскроет ли чаща мне свои тайны – стоило ли вообще думать об этом? Может, она услышала мое сокровенное желание и исполнила его? Что ж, значит, я должен быть ей за это благодарным.
Ведь где-то там, вдалеке, меня ждал мой свет.
Май 2020
– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.