— Вот так и бывает, когда не ищешь спокойной жизни.
Они последний раз поцеловались, и Индиго неохотно отступила.
— Будь осторожен.
За ее обычной сосредоточенностью стояла грусть и тревога.
— Я буду.
Он начал двигаться — и уже не мог остановиться. Вначале Укия ехал без особой цели, паника гнала его вперед, он думал только об одном — надо бежать, надо бежать, надо… Наконец он съехал на обочину, остановился и обхватил себя руками. «Прекрати! — прикрикнул он на себя. — Хватит. Найди Стаю, поговори с ними». Ага, как же, найди… ФБР и полиция много лет не могут это сделать, «Ты частный детектив. Ты знаешь, как искать людей, ты лучший в штате. Ты сможешь их найти».
Начинать надо с последнего известного адреса. Он снова завел мотоцикл, развернулся, дождался, когда поток машин поредеет, и двинулся на поиски. Сейчас он находился к востоку от Питтсбурга. Проделав часть пути обратно, юноша с некоторым трудом нашел заброшенный склад.
Укия остановился на заросшей стоянке. В проеме двери болтался обрывок желтой полицейской ленты. Полиция приехала и уехала, но после нее здесь был кто-то еще. Любопытные соседи? Онтонгард? Укия нервно проверил пистолет и двинулся к входу на склад. Дверь болталась на одной петле; он прижался спиной к стене возле двери, как учил Макс, и распахнул ее. Никто в него не стрелял, ничто не двигалось в темноте. Он прислушался — и уловил только далекую музыку из парка Кеннивуд. Запах Стаи висел в воздухе, как поднятая пыль, перевитая сигаретным дымом. У двери валялся свежий окурок, Укия поднял и осмотрел его: следы слюны Крэйнака. Бросил окурок и снова уставился на дверь, чувствуя, как ладони становятся скользкими от пота. Глубоко вдохнув, юноша покрепче ухватил пистолет и вошел в темноту склада. На полу лежали пятна лунного света, и он крался по ним, выключая из восприятия биение собственного сердца, шаги, шуршание одежды… Оставалась тишина.
Раньше Укия не замечал, что вдоль задней стены склада шли комнаты. Когда-то здесь были кабинеты, в них, видимо, и жили члены Стаи. Выходящие на реку окна недавно вымыты, полы выскоблены. Он обнаружил следы волос членов Стаи, машинного масла и еды; они, как он, любили острых цыплят с карри. В щели деревянного пола Укия нашел сережку — маленькое золотое колечко. На остром конце застежки остались следы Хеллены, напоминание о странном генетическом рисунке Стаи. Он снова изучил его, и на этот раз от него не укрылось то, чего он не заметил раньше просто потому, что не понимал. Под поверхностным слоем, который и был Хелленой, лежала чужая генетика. У Ренни была та же нечеловеческая основа, но другая человеческая облицовка. Именно переход от человеческого к нечеловеческому и давал те переломы и разрывы в структуре ДНК. У Дженет Хейз и Онтонгарда, который убил Уила Трэйса, были те же переломы, но на Стаю их структура не походила.
«Я знаю, чего Прайм опасался в этом ребенке, — прозвучали в голове Укии слова Ренни, — мне об этом кошмары снятся с тех пор, как я в Стае». Какое чудовище они ожидали в нем увидеть? И поэтому у Стаи больше нет детей? Конечно, если идея рождения ребенка вызывает ночные кошмары, детей должно быть немного, но один на сто с лишним мужчин и женщин?
Укия еще какое-то время порыскал по складу, но не нашел ничего полезного. Стая, кажется, ждала, что обыскивать место их обитания будет кто-то равный ему по способностям; многие поверхности даже протерли дезинфицирующим раствором. То здесь, то там детектив замечал следы Онтонгарда: похоже, враг тоже искал Стаю.
У задней двери юноша выяснил, что его «родичи» еще вчера уехали на своих мотоциклах. Грязь, застрявшая в колесах, привела его к тому месту в трех кварталах от склада, где Стая разделилась на группы по два-три человека, которые затем разъехались в разных направлениях. Укия вернулся к своему мотоциклу, пытаясь понять, почему склад не подожгли — так было бы легче замести следы. Возможно, Стая собиралась снова использовать помещение, дождавшись, чтобы враги о нем забыли. Интересно, умеют ли в Онтонгарде забывать, или у них фотографическая память, как и у него?
Дверь в гараж Майка была опущена, в одном из узких окон висел знак «закрыто». Укия громко постучал в дверь, надеясь, что не придется тратить время на поиски Майка.
— Закрыто! — проревел знакомый голос.
— Майк! Майк, надо поговорить!
Дверь с шумом поехала вверх, механик, сощурясь, взглянул на Укию из-под всегдашней масляной маски.
— Волчонок?
— Майк, ты советовал мне держаться подальше от Волков-Воинов, но мне надо их найти. Это очень важно.
— Забудь, Волчонок. Они не хотят, чтобы их нашли, и ты их не найдешь. Они всегда на шаг впереди закона. У них нет ни привычек, ни любимых заведений, они не сидят подолгу на одном месте. В местных барах на них косо смотрят: они приезжают, сидят там ночь и исчезают.
— Мне необходимо их найти.
— Они могут быть где угодно: в Западной Виргинии, Огайо, да хоть в Нью-Йорке! Они же колесят по всей стране.
Майк стоял в дверном проеме, положив одну руку на стальную дверь.
Укия размышлял.
— Значит, они в произвольном порядке переходят от бара к бару и сидят там допоздна?
— Точно.
— Так что если я сейчас позвоню в бар, где они сидят, то смогу с ними поговорить?
— Если знаешь, куда звонить. В округе сотни баров.
Укия вздохнул.
— Спасибо, Майк.
— Да не за что. Поедешь домой?
Механик выглядел заинтригованным.
— Нет, в контору. Сяду на телефон.
По пути в контору Укия решил, что будет обзванивать бары графства Аллегени. Раз Стая воюет с Онтонгардом, а тот рыщет по всему городу, «родичи» его тоже далеко не уедут. Детектив вспомнил список небольших злачных заведений в округе, который составлял Макс, и начал обзванивать их по алфавиту.
— Эббиз! — ответил в первом радостный голос.
— У вас сегодня не гостят Волки-Воины? Голос разразился хохотом.
— Нет, слава Богу! Их у нас давно не было.
Укия припомнил следующий номер из списка. Волки-Воины нашлись в «Кафе Локо», там на звонок ответили вовсе не радостно:
— Да, они тут.
— С ними можно поговорить? Мне нужен Ренни Шоу, но если его нет, подойдет любой.
Пока Ренни звали к телефону, Укия барабанил пальцами по столу.
— Кто это? — прорычал в трубке знакомый голос.
— Ренни, это Укия Орегон. Помнишь, вы похищали меня два дня назад?
— Конечно, помню, Волчонок. Как ты узнал, что мы здесь?
— Обзванивал все бары по алфавиту.
— Ясно, методом исключения. — Голос Ренни потеплел. — Так что тебе нужно?
— Поговорить.
— Мы говорим.
— С глазу на глаз, Ренни. Тот на секунду замолчал.
— Что случилось?
— Полиция поймала одного из Онтонгарда. Когда его привезли в участок, он попытался убить меня, как ты и говорил.
— Ты ранен?
— Нет.
— Где сейчас Онтонгард?
— Мертв. Убит агентом ФБР.
— Черт! Значит, он в морге.
Шум в трубке утих: видимо, Ренни зажал ее рукой. Было слышно, как он кричит через комнату: «Джонни, Этан! В морге графства мертвый Онтонгард».
«Боже, что я наделал?» — подумал Укия.
— Ренни! Ренни!
— Что, Волчонок?
— Что они будут делать?
— Просто проследят, чтобы Онтонгард никуда не делся.
Укия очень хотел верить Ренни. Если повторится история с Дженет Хейз, члены Стаи примут на себя удар Онтонгарда, когда те придут забрать тело.
— Ренни, мне надо с тобой поговорить.
— Хорошо, Волчонок. Знаешь мельницу Макконнелла?
— Да.
Укии приходилось там работать, ох приходилось… Три раза он находил пропавших живыми, в четвертый и последний он вытащил тельце четырехлетнего мальчика из ручья с опасным подводным течением.
— Встретимся через расщелину от мельницы, в скалах, примерно через два часа.
Укия представил себе место встречи.
— Хорошо.
— Только давай без полицейских.
— Конечно, — обещал он.
Макс рассказывал, что расщелина за мельницей Макконнелла образовалась, когда миллионы лет назад по этим местам прошел гигантский ледник. Этот рассказ даже несколько напугал юношу, когда он попытался представить стену льда настолько большую, что она могла смести со своего пути булыжники величиной с дом. Но так или иначе, среди невысоких холмов зияла расщелина, окруженная громадными булыжниками, по обеим сторонам обманчиво узкого ручья сплетались тропинки. Живописные холмы и валуны изобиловали опаснейшими оползнями и пещерами, а берег ручья устилали скользкие, обкатанные водой камни. Утонувший мальчик прыгал с камня на камень, и Укия сидел на последнем камне, с которого прыгнул мальчик, и смотрел, как ручей несет воду над тем местом, куда упало тело.