Искренне Ваш,
Бамбанг Праганно
Бандунг
Получив это письмо, я ощутила восторг.
ДАЛЬШЕ К МИНАНГКАБАУ
Ариф собирался в Батам, а мне хотелось вернуться в Банда-Ачех. Азвар, основатель ФВА, должен был скоро приехать, и я надеялась познакомиться с ним, но Ариф сказал, что мне следует посетить и другие уголки Индонезии. Он посоветовал отправиться в Паданг – столицу и крупнейший город провинции Западная Суматра. Суматра – остров, разделенный на несколько провинций: Северная Суматра (там находится Медан), Ачех и Западная Суматра.
Сделав несколько звонков, Ариф дал мне адрес двоюродной сестры своего друга – ее звали Ририн – и объяснил, как взять такси и доехать прямо до ее дома. Судя по карте, Паданг находился на пути в Банда-Ачех, поэтому меня все устраивало.
Я прилетела в Паданг, села в такси, и мы поехали мимо зеленых полей, зарослей и гор. Наш путь лежал в город Телук-Баюр. У меня был адрес, написанный на клочке бумаги; по правде говоря, я думала, что знакомая Арифа живет в самом Паданге. Мой водитель, рубаха-парень, отчаянно пытался флиртовать со мной, говоря на бахасе. Я лишь поняла, что он хочет стать моим «особым другом», а потом мы вместе уедем в Америку. При желании я умею мастерски изъясняться жестами, однако в данном случае я притворилась спящей, но один глаз на всякий случай приоткрыла – вдруг свернем куда-нибудь не туда.
Тем временем мы въехали в страну промышленных зданий, грязных улиц и приземистых цементных лачуг. Вскоре мы оказались на разбитой дороге, которая становилась все хуже, и я поняла, что мы совсем забрались в глушь.
Ририн понятия не имела, кто такой Ариф, кто такая я и зачем я приехала в Телук-Баюр, но все ее родные ждали меня и были рады меня видеть. Ририн, маленькая и стройная двадцатитрехлетняя студентка колледжа, не покрывала голову и ходила в блузке с коротким рукавом. Я спросила ее об этом, и она ответила: «Нужно заслужить право носить платок и покрываться. Если ты обладаешь достаточной самодисциплиной, чтобы следовать правилам, ношение платка не будет притворством. Я не всегда слушаю родителей и пока не готова одеваться по-мусульмански».
На Западной Суматре живет этническая группа минангкабау. Это крупнейшая в мире материнско-родовая община, сохранившаяся до наших времен. Ее культура уникальна, так как собственность по традиции передается женщинам в семье – от матери к дочери. Они строгие мусульмане, следуют традициям, которые называются адат. Поверья минангкабау сложились из анимизма и индуизма еще до прихода ислама.
Я немного запуталась в сложной культуре минангкабау, и Ририн с отцом отвели меня к профессору Х. Салмадинис, доктору наук из Исламского университета. Он объяснил:
– Есть два вида наследования собственности: высокое наследство – большие традиционные дома и земля, передающиеся из поколения в поколение, и низкое – обычные дома и земля, которые были куплены недавно. Высокое наследство передается по женской линии, низкое – по мужской. Наследование по женской линии было еще до ислама. Наследование по мужской линии зародилось, когда эти территории обратились в мусульманство. Теперь обе системы сосуществуют. Людей это устраивает, они не видят никаких противоречий. По традиции земля, принадлежащая женщине, не может быть продана без разрешения ее дяди. Дядя играет очень важную роль в жизни женщины. Если умирает тетя и дядя становится вдовцом, он переезжает в маленькую мечеть — суран,а племянница должна готовить для него и стирать одежду. У племянниц больше обязанностей по уходу за старшими родственниками-мужчинами, чем у дочерей этих мужчин. Если мужчина разводится, заботу о нем берут на себя его сестры. Жена ухаживает за дядей, и тот может найти ей нового мужа. Дети живут с дядей матери или отца. Если отец беден, дядя обеспечивает детям кров, а отец оплачивает еду и ежедневные расходы, пока ребенок не вырастает и не начинает зарабатывать самостоятельно. Если бедны и дядя, и отец, ребенок зависит от милости богатых людей. Понятие закат– это мусульманский долг, обязывающий помогать беднякам и сиротам. На собраниях городского совета, где принимаются важные решения, право голоса имеют религиозные учителя, лидеры научного сообщества, дяди и женщины. И у всех равные права.
Многие советовали мне посетить Букиттинги – маленький городок в окрестностях Паданга, название которого означает «высокий холм». Ририн и ее восемнадцатилетний брат взяли видавший виды отцовский джип и отвезли меня туда. Но сначала мы побродили по рынку в Паданге, голодными глазами смотря на вкусности и желе. В Рамадан еда была повсюду, но никто не прикасался к ней раньше назначенного часа. Мне понравились тележки, запряженные лошадьми, украшенными большими красными помпонами.
После Паданга мы два часа ехали в Букиттинги по зеленым холмам и крутым склонам рисовых террас мимо домов в традиционном стиле. Для традиционной архитектуры минангкабау характерны большие дома, в которых живет несколько поколений одной семьи. Отличительной чертой румах гаданг(«большого дома») является массивная крыша с краями, загибающимися от середины кверху и символизирующими рога водяного буйвола. Эти дома, сделанные из кедра, целиком покрыты изысканной ручной резьбой и росписью.
Высадив меня в Букиттинги, Ририн с братом поспешили домой.
– У брата нет водительских прав, – объяснила Ририн, – поэтому мы должны вернуться до темноты.
Один мужчина на улице делал свежий сок из сахарного тростника, который после целого дня без еды и воды выглядел очень заманчивым. Однако никто пока не покупал этот сок. Торговец лишь продолжал наполнять маленькие целлофановые мешочки, втыкая соломинки в крепко схваченные резинками горлышки.
Я бродила по городу до шести, ожидая сигнала окончания поста. В Чиребоне мы прерывали пост в 5:50. В шесть часов я купила сок и пошла на площадь. Вокруг сидели люди, но никто не ел и не пил. Минуты шли, наступило 6:10, и я решила, что, по-видимому, пропустила сигнал и все эти люди уже поели. Присев на скамеечку, я выпила соку. И вдруг завыла сирена. Она прозвучала как сигнал воздушной тревоги! Люди сорвались с мест, и я оторопела – что случилось? А они побежали к киоскам купить что-нибудь попить. Я не дождалась сигнала…
Так я узнала, что время для прерывания поста рассчитывают в зависимости от положения солнца по отношению к луне. Это положение различается в разных частях страны. Когда я была в Букиттинги, пост следовало прервать в 6:13.
Утро началось с сигнала к завтраку в четыре утра; за ним последовал призыв к молитве, которая продолжалась более часа. До семи утра из потрескивающего мегафона слышались бесконечные мусульманские проповеди. Это было похоже на радиотрансляцию мелодраматического сериала с разными голосами, мужскими и женскими – для разных персонажей. Я невольно задумалась о том, когда же люди спят. Мне поспать не удавалось.