Я понимал, что Президента СССР в это время уже захлестывали внутриполитические осложнения. Он все меньше и меньше (во всяком случае, в работе со мной) мог уделять времени вопросам переговоров по сокращению вооружений. Приходилось посылать ему больше письменных материалов, а обмен мнениями проводить в дни непосредственно перед вылетом и в самолете, благо от Москвы до Вашингтона лететь приходилось 8–10 часов. Время для этого было.
На этот раз последовательно осуществлялись два официальных визита: 29–30 мая — в Канаду и 30 мая — 4 июня — в США.
В Канаде, где переговоры по военно–политическим вопросам не планировались, я был занят меньше, чем обычно. Кроме официальной программы делегации, в которой пришлось участвовать, я получил приглашение вместе с генерал–полковником Б. А. Омеличевым посетить штаб командования вооруженных сил. Обмен мнениями с военными руководителями Канады не вышел за рамки официальных позиций.
Запомнился один случай. На обеде, который давал премьер–министр Канады Б. Малруни в связи с пребыванием Михаила Сергеевича, рядом со мной сидел президент фирмы «Макдональдс» Джордж Кохэн. Переводчицей у него была молодая женщина, совершенно свободно, без какого–либо акцента говорившая по–русски. Отметив это, я спросил ее, где она изучала язык. Она ответила, что родом из Советского Союза, 13 лет назад выехала вместе с родителями в Канаду. Слово за слово… и оказалось, что ее родина — город Бельцы в Молдове. Пришлось сказать, что я являюсь народным депутатом СССР от города Бельцы и отлично знаю этот город, три недели назад был в нем. Начались расспросы… Мир тесен!
Дж. Кохэн как истинный бизнесмен завязал со мной беседу о строительстве в Москве ресторанов фирмы «Макдональдс». Впоследствии в этом деле я ему даже оказывал некоторое содействие.
30 мая примерно в семь часов вечера М. С. Горбачев и все мы, его сопровождающие, прибыли в Вашингтон. Вечер и часть ночи ушли на уточнение позиций на переговорах и встречу с нашей прессой и с сопровождающими, которые прибыли в Вашингтон раньше делегации. 31 мая, 1 и 2 июня запомнились мне как сплошной рабочий день, без различия между днем и ночью, без перерывов и отдыха. В течение этих трех суток прошли три встречи президентов в Вашингтоне продолжительностью по полтора–два часа каждая, их восьмичасовая встреча в Кэмп–Дэвиде; ежедневно велись переговоры в госдепартаменте по доработке подписываемых президентами 1 июня документов и принимаемых заявлений; шла ночная работа с М. С. Горбачевым и Э. А. Шеварднадзе по докладу за прошедший день и уточнению позиций по переговорным вопросам, участие в тех протокольных мероприятиях, от которых уклониться невозможно.
В результате предварительной пятимесячной работы Шеварднадзе и Бейкера и их аппарата документы и заявления, вынесенные на подписание, в основном были подготовлены.
Поэтому переговоры глав государств сосредоточились на советско–американских отношениях, торговле, на обстановке в Европе, особенно на германской проблеме. Этому были посвящены встречи президентов в Вашингтоне.
Нужно учитывать, что по германской проблеме, как отмечалось, формирование нашей позиции к тому времени только заканчивалось. Советско–американского согласия по этому вопросу еще не было достигнуто. Неясны были политика США в Европе и многие детали их отношения к объединению Германии. Все это необходимо было прояснить. Как раз на рассмотрение этих вопросов фактически и ушли три беседы президентов в Вашингтоне.
Уровнем ниже 31 мая и 1 июня шла напряженная работа советской и американской делегаций по окончательному согласованию и сверке соглашений, протоколов и совместных заявлений, которые должны были подписать М. С. Горбачев и Дж. Буш.
Наконец к 12 часам 1 июня согласование текстов соглашений и протоколов (они подлежали подписанию президентами или министрами) подошло к концу, а к 15 часам они были подготовлены к подписанию. Однако работа над совместными заявлениями, которые принимались, но не подписывались, продолжалась. Особенно долго продолжалось согласование текста совместного заявления в отношении будущих переговоров по СНВ и стратегической стабильности, а также в отношении переговоров по обычным вооружениям в Вене.
Около 5 часов Э. А. Шеварднадзе и Дж. Бейкер уехали в Белый дом на официальную церемонию подписания документов и принятия заявлений. А между тем работа над согласованием текста заявлений между мной и Бартоломью еще продолжалась. Мы закончили эту работу уже после начала официальной церемонии в Белом доме. Президенты приняли эти заявления, об этом сделано объявление, а мы по деталям еще их дорабатывали. И такое бывает в дипломатии.